– Ладно, – оборвал Воробьев веселого приятеля. – Ты, Нин, дай нам ориентировку. С кем мы дело иметь будем и какие у тебя с ним были отношения?
– Отношений у меня с ним не было, – невесело ответила она. – А он просто бандит.
– Просто бандитов не бывает, – качнул головой Комаровский. – Просто бандит – это который берет топор или ножик и поджидает свою добычу на большой дороге. Бандит более высокого класса – банки грабит. А современный русский разбойник, он ходит в смокинге, в лакированных туфлях, сам держит банковское дело, на «мерседесе» ездит и постреливает лишь изредка, да и то старается делать это чужими руками.
– Эдик, я думаю, из таких, – неуверенно сказала Нина.
– Понятно, – сказал Комаровский.
– Ребята, – осторожно сказала она, – я думаю, у него и оружие может быть. Настоящее.
– А как же иначе? – удивленно спросил Воробьев. – Бандит без оружия, это уж, прости меня, вовсе и не бандит.
– А как же вы? – спросила она.
– А мы, как мы, – загадочно улыбнулся Комаровский, вышел из кухни и включил магнитофон в большой комнате, запустил музыку, потом выключил ее, потому что заинтересовался телевизором.
– Зря я вас в свои дела втянула, – огорченно вздохнула Нина. – К тому же, может быть, это вовсе и не Эдик.
– Вот, значит, как? – посмотрел на нее Воробьев. – Значит, у тебя и еще какие-то дела в прошлом остались?
– Нет, нет! – быстро сказала она.
– Исходим из того, что у нас состоится рандеву с вооруженным гангстером! – браво сказал Комаровский. – Физическое превосходство и опыт разборок, очевидно, на его стороне, но интеллектуальное на нашей! Разрабатываем схему действий по деталям!
Разработка схемы заняла около получаса, и Нина решила уже, что никто не придет, что тревога оказалась ложной, но около восьми часов в дверях прозвучал уверенный звонок. Нина обмерла, а Комаровский сказал тихо:
– Заняли места по боевому расписанию! Нина – иди, открывай и будь естественной.
Оба они быстро прошли во вторую комнату и тут же заперли за собой замок.
На ходу глянув на себя в зеркало, Нина прошла в прихожую и открыла двери.
На пороге стоял Эдик. Тот же Эдик и далеко не тот. Если раньше у него был и на работе и вне ее вид джентльмена, то теперь от прежнего пижонства ничего не осталось. Потертая кожаная куртка, затасканные джинсы, короткая борода при усах.
– Привет, – хрипловатым, незнакомым голосом сказал он.
– Это ты?! – удивилась Нина. – А я-то голову ломала, кто это меня из старых знакомых ищет?! Входи.
Он вошел, настороженный и нервный, быстро глянул на кухню и спросил:
– У тебя гости?
– Были. На обед друзей приглашала. Что это ты меня разыскивать вздумал?
– Дойдет до разговора дело.
Он сел к столу в комнате, окинул Нину внимательным взглядом, покривил губы в усмешке.
– А ты другой стала. Совсем другой. Я тебя в телевизоре случайно увидел и сначала глазам своим не поверил, тебя ли вижу. Теперь убедился, что тебя.
– А ты тоже другой, – засмеялась Нина.
– Какой другой?
– Да вшивый какой-то, – с презрительным вызовом сказала она. – Я бы на улице тебя и не узнала.
– Это почему? – обидчиво спросил он.
– Да блатным ты каким-то выглядишь. Просто бомж какой-то. Не поверишь, что когда-то в смокинге и при бабочке ходил.
Он отвернулся и поморщился. Потом снова посмотрел на нее с нескрываемым любопытством.
– Да, изменилась и ты. Жалко, что тогда, на морях, у нас с тобой любви не получилось. Жалко, что я тебя тогда не попробовал.
– У меня с другим любовь была, – резко ответила Нина. – Тебе там места не находилось.
Эдик засмеялся презрительно.
– Игорь твой, что ли? Молокосос этот дешевенький? Так я же ему за тебя деньги заплатил. Он же в сторонку отвалил, за вполне приличные башли!
– Что это ты несешь? – обомлела Нина. – За какие деньги? Он просто испугался и убежал, вот и все!
– Если бы! – ехидно улыбнулся Эдик. – Все было нормальненко. Я ему деньги дал, за тебя отступного, он и смылся, чтоб не мешаться. Так что продал он тебя, как кусок говядины с прилавка. Только ты удрала быстренько, так что все мои затраты впустую.
– Ты что, пришел чтобы мне эти паскудные истории рассказывать? – напористо спросила Нина.
– Да нет. Дела серьезнее. Дела у нас с тобой куда как серьезнее.
– У меня с тобой никаких дел нет!
– Это смотря как взглянуть. Дала бы выпить гостю, а там и потолкуем.
Нина прошла на кухню, прихватила со стола недопитую бутылку, чистый стакан и вернулась.
Эдик уже стоял у запертой двери в маленькую комнату.
– А там у тебя что? Отчего дверь заперта?
Глаза у него были подозрительные, а правая рука дергалась в кармане куртки.
– Ту комнату я сдаю постояльцу, – беззаботно ответила Нина. – Денег не хватает, вот на лето и сдавала.
– Сдаешь? А куда он сейчас подмыл?
– На рыбалку уехал на неделю, вот свое имущество и запер. Не дергайся, садись. И покороче свои дела выкладывай.
Нина проговорила заготовленный текст легко и безмятежно и даже сама удивлялась, как это у нее легко получается.
Эдик вроде бы успокоился, сел опять в кресло, неторопливо налил себе полстакана коньяка и выпил.
– Давай покороче, – решительно подхлестнула она. – Мне с тобой не о чем разговаривать. Если за любовью пришел, сам понимаешь, у нас с тобой ее не получится. Денег в долг тоже ссудить не могу, потому как и сама еле перебиваюсь.
– Короче, так короче, – согласился он, поставил стакан на стол и сказал мрачновато: – Я, моя дорогая, уже целый год прячусь, как дикий зверь от охотников.
– От кого?
– А будто не знаешь?
– Откуда я могу знать? – Она безразлично пожала плечами. – Мне твои дела неизвестны.
– Брось, Нинель. Прекрасно ты все знаешь, – жестко сказал он. – Об одном деле, во всяком случае, знаешь. Недаром из ресторана тогда уволилась и вообще с морей оторвалась. Этим ты себя и выдала с головой. Испугалась и удрала.
– Про что это ты? – наивно вытаращила глаза Нина.
– Кончай ваньку ломать! – зло гаркнул Эдик. – Не строй из себя дурочку! Хорошо ты знаешь, кто тогда в ресторане на кухне Арчила замочил, и думаю, даже видела, как это было сделано. Или потом что ненужное для тебя видела. Вот что нас с тобой повязало.
– Это тебя повязало, трусливая сука, – прошипела Нина, чувствуя прилив внезапной отваги. – А я с тобой и с этими мокрушными уголовными делами ничего общего иметь не желаю! Не видела я ничего и не знаю ничего!
– Ты поспокойней, поспокойней, – с недоброй улыбкой сказал Эдик. – Думаешь, фигуру свою в телевизоре показывать стала, так по старым долгам платить не надо? Нет, дорогая, так жизнь не строится! Чтоб ты мне не толковала, а ты потому тогда с курорта удрала, что испугалась, что дело в разборку пойдет. Не надо, Нинель. Сейчас для обоих нас лучше будет, если мы соорудим общую позицию для обороны.
– А мне-то от кого обороняться? Ты Арчила зарезал, так ты и отвечай, а мне в этих делах ни страха, ни опасностей. В любых случаях, Эдик.
Эдик покривился, сказал негромко:
– Арчил был шваль, шелупонь, мелкий шантажист.
Нина села в кресло напротив Эдика, твердо посмотрела ему в глаза и столь же решительно произнесла:
– Эдик, слушай меня внимательно. У меня теперь другая жизнь. Что там раньше было, то ушло и не вернется. Как я понимаю, тебе на хвост наступили, тебя за убийство Арчила милиция по всей стране разыскивает. Сколько бы ты ни бегал, сколько бы ни прятался, а сам понимаешь, рано или поздно найдут. Найдут и поставят к стенке. Если уж в тебя милиция вцепилась, то не отстанет и через сто лет.
– Плевать на милицию, дура ты эдакая. Ничего ты не понимаешь! – жестко выдавил он. – Плевать на ментов! Если б в них было дело, так я бы давно откупился, дура!
– Это как? – опешила Нина.
– Да так! Неужели ты думаешь, что я целый год прячусь, по чужим хатам живу, на хулигана стал похож, потому что милиции испугался?! Да плевать я на нее хотел! Хуже здесь дело обернулось! И для меня, да и для тебя.