— Но, мистер Кросби, — сказала Лиз, засмеявшись, — это всегда так происходит, не правда ли? В душе вы убеждены, что ответ придет непременно.
— Ты права, но трудности в работе заставляют об этом забывать. Каждый раз, когда я сталкиваюсь с препятствием, мне кажется, что все потеряно!
Девушка протянула руку и коснулась пальцев Юлиуса, глядя ему прямо в глаза: лицо его все еще сохраняло напряженное после недавнего сражения выражение.
— Теперь я знаю вас гораздо лучше, чем раньше, мистер Кросби, — мягко сказала она. — В вашей натуре главное — воспринимать жизнь как вызов, а не как тяжелую ношу!
Кросби пристально посмотрел на Лиз, было видно, как постепенно напряжение покидает его.
— Благослови тебя Бог, Элизабет, — сказал он наконец тихим голосом. — Ты все понимаешь, не так ли? Эта книга — самая серьезная работа, которую мне когда-либо приходилось делать, и без тебя я бы не смог продвинуться так далеко!
Сердце девушки громко заколотилось. В этот момент она готова была ради него броситься в огонь: ведь перед ней один из самых знаменитых писателей в мире, и он раскрывает ей свое сердце, благодарит за помощь!
В молчании взгляды их встретились, и девушке показалось, что Юлиусу хочется излить свои чувства. И в этот момент Лиз вспомнила, что на ней была только тоненькая прозрачная ночная сорочка. Но было уже поздно. Его сильные руки обхватили ее, и Юлиус прижался к ней. Темноволосая голова приникла к ее плечу, и, внезапно ослабев, Элизабет поняла, что, несмотря на все благие намерения и разумные решения, она безнадежно влилась в этого человека, влюбилась с первого взгляда…
Это был волшебный момент: насыщенный ночными ароматами воздух, нежный запах роз, доносившийся из сада через распахнутое окно, серебристое сияние луны на небосклоне… В этот момент девушке показалось, что они вновь очутились на корабле, только на этот раз Юлиус вошел вместе с ней в каюту, а не остановился на пороге…
Лиз гладила, жесткие темные волосы, ощущала на своей коже теплое дыхание, легкую шероховатость его лица, и волна нежности к этому человеку затопила ее. Он был так силен и в то же время так уязвим, так умен и вместе с тем так непосредственен… Губы его касались шеи Лиз, они ласкали, пробовали ее на вкус. Сердце девушки, которое, казалось, остановилось в этот момент, когда Юлиус ее обнял, сейчас билось с удвоенной силой, и чувства, которые он возбуждал в ней, кружили голову и затуманивали сознание.
Вдруг он поднял голову и взглянул в ее глаза.
— Элизабет, — нежно произнес он. — О, Элиз…
Лиз не могла двигаться, едва осмеливаясь дышать. Это дорогое лицо, блестящие серые глаза, сильные руки, лежащие на ее плечах, были единственной реальностью, и девушка хотела этого мужчину так, как никогда и никого не хотела в своей жизни. И он тоже хотел ее! В этом Элизабет не могла ошибиться. Но его чувство было большим, чем простое желание: она, несомненно, привлекала Юлиуса и как личность. Его голова склонилась к ней. Девушка закрыла глаза, затаив дыхание в ожидании поцелуя. И вот губы Юлиуса приникли к ее губам, начав дразнящую ласку, вызывая у Лиз муку ожидания, его объятия стали теснее, рот раскрылся в глубоком поцелуе. Лиз почувствовала, что он мягко опрокидывает ее на подушки, а его тело прижимает ее к кровати… Остатки благоразумия покинули девушку. Она обвила руками шею Юлиуса, запустила пальцы в его волосы, готовая на все. Когда его рука, большая и теплая, накрыла ее грудь, Элизабет застонала и изогнулась еще сильнее прижавшись к нему, требуя большей близости…
Теперь Юлиус лежал рядом с ней на кровати, его руки лихорадочно двигались по ее телу, спуская с плеч бретельки ночной рубашки, чувственно касаясь ее обнаженной груди, а губы продолжали свой бесконечный поцелуй. Лиз просунула руки под рубашку из тонкой ткани и провела ими по его мускулистой груди и плоскому животу.
Внезапно она почувствовала, что он оставил ее. Элизабет открыла глаза и недоуменно посмотрела: Юлиус поднял голову, и хотя его руки все еще обнимали ее, он глядел в окно застывшим взглядом, лицо его выражало сильнейшее напряжение.
— Дорогой, — прошептала она. — Что случилось? — Кросби обернулся и посмотрел на нее с выражением ужаса в глазах.
— О Боже, — выдохнул он, — что же я наделал? — Он спустил ноги с кровати, уперся локтями в колени и обхватил голову руками. Элизабет тоже села, испуганная, и робко протянула руку, коснувшись его плеча. Юлиус отпрянул от нее и вскочил на ноги. Мгновение он молча стоял и смотрел на Лиз, его лицо, оставалось в тени, поэтому она не могла разглядеть его выражения. Но, слыша его неровное дыхание, она поняла, что Юлиус пытается овладеть собой. Девушка была настолько смущена и сбита с толку из-за его странного поведения, что не могла ничего понять.