Роман Поспелов с удовольствием откинулся в своем кресле и прикрыл глаза… Три дня назад он с успехом завершил последнее свое дело, а новых Зарубин ему не давал. Не потому, что не хотел. Не было их, этих дел. Не стояли клиенты в очередь в «Брест».
Остальные сотрудники худо-бедно работали. По их профилю дела находились: разводы, наследство, споры из-за забора на дачном участке или ягодицы укушенной соседской собакой.
Роман был единственным в «Бресте» специалистом по «крутым» уголовным делам. И Зарубин его берег. Не допускал к «бытовухе».
Из дремотного состояния Романа вывел звонок. Вернее – три звонка. Это его код. Значит, шеф вызывает его в кабинет.
Роман видел, что пять минут назад к Зарубину прошла посетительница, но он никак не думал, что она по его душу. Молодая женщина была больше похожа на разводящуюся и делящую с мужем квартиру, шкафы, стулья и участок в шесть соток.
Открыв нижний ящик стола, Поспелов вытащил маленький темный флакон, брызнул в лицо французским парфюмом, похлопал себя по щекам, крякнул и направился в кабинет шефа, на ходу поправляя галстук и приглаживая вихры.
– Вызывали, Михаил Абрамович?
– Да, Роман Васильевич. Проходите и знакомьтесь – Урсова Нина Ивановна… Дело очень сложное, выиграть его практически невозможно. А мы попробуем… Господин Поспелов лучший в Москве адвокат по таким вопросам.
Роман не стал возражать. Он только скромно кивнул. Ему приходилось играть с шефом в одну игру, хотя на первой беседе с клиентом задачи у них были разные. Роману надо было понять существо дела, оценить свои возможности и не наобещать лишнего. А Зарубину, подчеркивая все время сложность защиты и предстоящие затраты, выбить максимально возможный гонорар.
Зарубин, выдержав небольшую паузу и изобразив, что совершает сложные расчеты, продолжил:
– Вы, друзья, побеседуйте здесь, а я буду готовиться к заключению договора. Надо уточнить общую сумму. То, что я вам назвал, Нина Ивановна, очень приблизительно. Я бы даже сказал, что это минимум, который может возрасти в два… и даже в три раза.
– Я понимаю. Я согласна платить сколько надо.
– Но при аресте вашего начальника его счета, очевидно, заблокировали?
– Возможно. Этого я не знаю. Эти деньги не со счетов.
– Ваши личные?
– Нет, но я могу ими распоряжаться. Юрий Петрович два года откладывал на такие расходы, а хранились эти деньги у меня.
– Вы хотите сказать, что ваш начальник уже два года назад ждал своего ареста?
– Нет, нет! Он не говорил про арест. Он сказал – если у кого из сотрудников свадьба, или кто машину разобьет. Но никто не женился и аварий не было, а тут такое… Я подумала, что это тот самый случай, когда я могу платить из этого фонда.
– Правильно, Нина Ивановна. Я тоже так считаю. За свободу вашего начальника никаких денег не должно быть жалко… Вы пока С Романом Васильевичем идите в переговорную. Обрисуйте ему все обстоятельства дела. А я договор буду готовить. Расписки напишу за задаток… если это надо.
– Не надо. Я вам верю и так.
– Замечательно… И еще, Нина Ивановна. Возможно, понадобятся услуги сыскного бюро. У нас замечательные партнеры есть – фирма «Сова». Включать их в договор?
– Включайте.
В переговорной комнате всегда стояла заряженная кофеварка. Роман сразу же включил ее и начал выставлять на стол чашки, сахар, вазу с разнообразным печеньем. Все это, вместе с доброжелательной улыбкой должно было создать доверительную атмосферу, при которой он получит от этой скромной посетительницы в три, в пять раз больше информации, чем при сухой официальной беседе.
Романа немного раздражало, что он никак не мог определить возраст Нины Урсовой. Очевидно, что больше двадцати и меньше тридцати. Но сколько? Двадцать три, двадцать семь?
Облика совсем невыразительного, невозможно на взгляд определить и уровень ее образования. Сельская школа и курсы стенографисток? Библиотечный техникум? Иняз?
Роман посадил гостью лицом к окну. Он всегда при разговоре старался выбрать такую позицию, чтоб отчетливо видеть мельчайшие детали мимики. Слова часто врут, а глаза почти никогда. И не только глаза, а наклон головы, брови, губы, постановка рук. Надо только уметь воспринимать эту информацию… Когда-то его учили этому в Высшей школе КГБ. Детали он забыл, но осталась интуиция…
– Итак, Нина Ивановна, будем вместе помогать вашему начальству. Вы сказали, что его Юрием Петровичем величают?