Конечно, я не возражала. Я привыкла быть с ним. Было приятно видеть его, и он заставлял меня смеяться над глупостями. Но было еще и нечто глубже, что я не могла назвать, не звуча как дура.
Он не проводил больше со мной ночь, как в тот раз, но мы сыграли в гольф (он победил меня). Он подвез меня в школу, чтобы я забрала вещи на стойке, и мы обсудили мою будущую карьеру. Мы даже перенесли мои вещи из старой спальни, превратив спальню Перри в большую гардеробную.
Шкаф не привлекал внимания. Раньше я почти ощущала в нем зло, но теперь он казался простым. Но я все еще не возвращалась, и я не хотела заходить в спальню одна.
Джей добавлял безопасность. Но я не хотела проверять, насколько хорошо он защищал.
— Ада, они будут тут с минуты на минуту! — закричал папа снизу.
Я несколько часов помогала ему на кухне (он решил запечь ягненка, когда Найтли сказали, что у них нет вегетарианцев). У меня было лишь несколько минут, чтобы привести себя в порядок перед «гостями».
— Сейчас буду! — завопила я из ванной, глядя на свое отражение со вздохом. Я много спала в последнее время — без кошмаров — и темные круги почти пропали, остатки я скрыла корректором. Но… было в моем лице что — то чужое. Я словно повзрослела за недели. Это не было плохо, особенно по словам Джея, но я заметила.
Я добавила розовый блеск для губ, понимая, что впервые за последнее время стараюсь накраситься (старая я была бы в ужасе), а потом прошла в комнату и быстро порылась в вещах, пытаясь отыскать что — то сексуальное, но не открытое. Я не пыталась поразить Джея сегодня, но… ладно. Частичка меня хотела показаться в другом свете. Не ученицей (хотя рыжий еще ничему меня не научил) и не девицей в беде. И не обычной девушкой восемнадцати лет.
Я хотела, чтобы он видел меня женщиной.
И я знала. Я знала, что это глупо, может, запрещено. Он не говорил этого прямо… и знаете, что? Нет. Я не собиралась о таком думать. У него были животные инстинкты, но он не говорил, что использует их на мне.
Даже жаль.
Я выбрала черное платье (в последнее время я напоминала Мортишу Адамс). Вырез был низким, и хоть моя грудь не была большой, ключицы смотрелись красиво, и тонкие лямки намекали на большее, но были уместны за семейным ужином. Я добавила пояс на талии и босоножки золотого цвета без каблуков. Я полюбовалась собой в зеркале. Я собрала волосы в прическу, что было редкостью, но не стала надевать украшения.
Я выглядела неплохо.
Готовь свое сердце, Джей — Джей Абрамс.
Я глубоко вдохнула и вышла из комнаты в коридор…
Скрип.
Паника пробежала по моей спине.
Дверь комнаты Перри медленно приоткрылась, пока я шла мимо.
Я шла дальше, по коже пробежали мурашки, я смотрела на дверь.
Скри — и–и — ип.
Она открылась чуть шире.
Я хотела списать это на ветер. Ветерок из окна. Но сегодня было влажно, и воздух был неподвижным, как мое тело сейчас.
«Иди, — говорила я себе. — Хватит пялиться. Иди».
Но я стояла там.
Дверь открылась еще немного, брешь росла. Я увидела край кровати. Окон.
Высокую тень в окне.
Дверь стала закрываться, тень пропала, и я не успела ее рассмотреть.
— Ада, — прошептала мама из комнаты.
— Ада! — закричал отец снизу.
Я побежала по лестнице, вылетела на кухню, едва дыша, сердце колотилось.
Что произошло?
— Не поможешь? — возмутился папа, поворачиваясь с каре ягненка. Он нахмурился. — Что с тобой?
Я покачала головой, пытаясь собраться, прогнать холод из живота.
— Я в порядке.
— Тогда помоги накрыть на стол, — он окинул меня взглядом. — Что на тебе?
Я закатила глаза и схватила домашнее мятное желе, в тайне радуясь, что его возмущения все вернули в норму.
Пять минут спустя соседи позвонили в дверь.
— Ответь! — прокричал папа из кухни, у него были проблемы с рисом.
— Я и так собиралась! — проорала я, будто став пятнадцатилетней не в лучший момент. Я закрыла глаза, глубоко вдохнула носом и открыла дверь.
Доун и Найтли были на крыльце, Джей и Джейкоб стояли на дорожке за ними.
Доун держала поднос, накрытый фольгой, улыбалась идеальными белыми зубами.
— Чизкейк. Сейдж сказал, вы такое еще не пробовали.
Я улыбнулась, надеясь, что губы не дрожат.
— А как вы думаете?
— Он неплох, — сказала она со смешком. — Сейдж — эксперт в сладостях.
— Особенно с тобой, — тепло сказал он, целуя ее в лоб. Она захихикала как ребенок в ответ.
Ох. Отвратительно.
Я впустила их, радуясь, что они нарядились. Доун была в серых штанах и шелковой зеленой блузке без рукавов, ее руки были тонкими, бледными и в веснушках. Она напоминала мне старшую версию Джулианны Мур, с той же улыбкой и спокойной энергией. Сейдж был в штанах цвета хаки и черно — серой гавайской рубашке. И в шлепках.