Я не хотела покидать машину. Я сжала кожаное сидение, словно это удерживало меня в этом мире.
Джей повернулся ко мне.
— Мы не обязаны это делать, — напомнил он. — Есть то, что просто не по силам, и нет ничего постыдного в признании этого.
— Мы вернем мою маму, — сказала я, зная, что не отступлю.
Он кивнул, и мы вышли из машины. Он встал рядом со мной, мы посмотрели на небо. Оно было черным, без звезд, сливалось с верхушками деревьев. Вдали сияла кроваво — красная луна.
— Как это? — прошептала я. — Так было в моем сне.
— Многие места, где есть порталы, могут сливаться, путать физику и то, что мы считаем правдой. Седона, Стоунхендж, остров Пасхи и прочее. И тут, — он сжал мою руку и потянул по тропе в лесу. — Идем. Сейчас или никогда.
Мы пошли по лесу, тропа пронзала деревьев как шрам. Я почти не дышала, боясь. Ветви будто тянулись ко мне, задевали мою кожу, и я ощущала, как они пытались впиться в мою одежду, как пальцы.
Джей держал меня за руку пару минут, утешая, а потом отпустил. Он боялся, что потеряет себя, забудет о долге, если будет долго меня ощущать.
И я шла за ним по тропе, пока она не стала подниматься по склону. Мы пошли по камням, мху, лозам и ветвям, я спотыкалась.
Алая луна сияла, и, хоть я не слышала песню из сна, которую пела мама. Ее ритм пульсировал в моей крови.
Так что спеши и послушай:
Беги к сверкающему пруду,
Они знали. Все время знали, что я приду сюда и сделаю это.
Все было предначертано.
Я не знала лишь, какая судьба мне уготована.
И могла ли я выбирать ее.
Лес открылся, впуская больше красного сияния, пока мы не оказались на поляне. Большие летучие мыши летали вдали, незаметные, но их было слышно. Кожистые крылья хлопали по воздуху, и они воняли так, что желчь подступила к моему горлу.
И перед нами появился пруд.
Тощие деревца окружали его, некоторые склонялись, словно хотели дотянуться — или сбежать — а одно большое дерево росло по центру. Камыши и кувшинки покачивались по краям воды, но середина была ужасно черной. Озеро не было большим, но казалось бесконечно глубоким. Я знала, что там не было дна, что оно уходило вниз без конца.
— Я должен пойти первым, — тихо сказал Джей.
— Что? — воскликнула я. Крылья забились сильнее. Лес словно вдохнул.
— Шш, — зашипел он. — Тебе нужно быть тихой.
— Но мы не в Вуали, — сказала я.
— Но мы окружены существами, что сбежали, — сказал он, что — то шуршало в кустах. И хрипло дышало с хлюпаньем. — Ада, — шепнул он, взяв меня за руку. — Послушай меня внимательно. Я пойду в пруд первым. Я должен быть первым на той стороне. Если ты пойдешь первой, они увидят тебя. Я смогу сделать тебя… бессильной.
— Бессильной? — мне не нравилось, как это звучало, хоть в аду было самое место остаться без сил.
— Они не увидят тебя, если ты будешь тихой. Нам придется общаться по — другому, но они не увидят тебя, если ты будешь рядом со мной, и если будешь молчать.
— А если они меня увидят?
Он скривился.
— Тогда нам придется искать портал оттуда, — он отпустил мою руку и прошел к пруду. Он оглянулся на меня. — Как только моя голова пропадет, входи в воду. Я буду там, обещаю.
Я не могла поверить, что должна войти туда. А если я утону? А если на другой стороне его не будет.
— Как ты можешь обещать, что будешь ждать там?
— Я могу, — сказал он, взгляд стал нежным. — Ада, ты сможешь. Подумай о маме. Иди в пруд, задержи дыхание и ныряй. Думай все время о ней. Представляй ее лицо, голос, запах. Держи ее как можно ближе, не отпускай, что бы там ни было.
О, боже. Боже. Боже.
Я не смогу. Не смогу.
— Если хочешь ее вернуть, — добавил он, — ты должна.
Я должна.
Я кивнула, во рту стало сухо от ужаса.
— Ты мне очень нравишься, — тихо сказал он.
Вряд ли это было признанием в любви от Джея, но все же я приняла это.
— Нравлюсь достаточно, чтобы ждать меня? — спросила я.
— Всегда, — он посмотрел за меня на что — то в лесу. — Нужно спешить. Не мешкай тут, заходи сразу за мной. Как только моя голова пропадет, входи в воду и не переставай идти.
— Почему? — спросила я, но было поздно. Он пошел в воду, как на задании, и вода быстро поднялась до его колен, до бёдер, пояса. Он дошел до середины.
Я зря обернулась, чтобы понять, на что он смотрел.
Женщина стояла на краю леса на четвереньках, голая и бледная, как молоко, луна придавала ей красный оттенок.
Длинные черные волосы свисали вокруг ее лица.