3 сентября 1942 года при выполнении боевого задания по прикрытию штурмовиков в неравном бою самолет Александра Романенко был подбит в районе железнодорожной ветки Ржев — Вязьма. Сам летчик был тяжело ранен. Теряя последние силы, он все же сумел направить плохо управляемый самолет на вражеский истребитель и протаранил его. При таранном ударе летчика выбросило из кабины. Как раскрыл парашют, как приземлился — не помнил. Пришел в себя — рядом фашисты.
Через две недели, несмотря на ранение, ему удается бежать из плена. Вблизи действовали партизаны из отряда «Смерть фашизму», они его выходили и в конце октября отправили на Большую землю.
После лечения в госпитале Александр Сергеевич Романенко снова в строю воздушных бойцов. С утроенной силой и ненавистью бьет он фашистов. За беспредельное мужество и героизм 28 сентября 1943 года штурману 91-го истребительного авиационного полка майору А. С. Романенко присваивается звание Героя Советского Союза. На груди его уже сияли три ордена Красного Знамени.
6 ноября 1943 года бесстрашный летчик, командир авиаполка, не вернулся из боя, который вел за освобождение Советской Украины. Вот что рассказал участник последнего боя Александра Сергеевича, в то время старший лейтенант, И. М. Цыганов:
— В день освобождения Киева группа из двенадцати истребителей под командованием Романенко вылетела на задание. В районе аэродрома Жуляны командир заметил вражеский самолет-разведчик. Он передал по радио: «Всем следовать прежним курсом», а сам с переворота в первой же атаке сбил фашиста и как ни в чем не бывало занял место ведущего в строю. В это время мы заметили большую группу бомбардировщиков Ю-87 под прикрытием «фоккеров» и «мессершмиттов». «Атакуем!» — скомандовал Романенко. Завязался бой. Командир сбил трех ведущих групп девяток Ю-87, но его самолет загорелся. На свой аэродром мы возвращались без любимого командира полка Саши Романенко.
Возле села Липовый Скиток на Киевщине, на месте падения самолета Александра Романенко, ветераны и школьники посадили тридцать берез — в память о тридцати годах, ярко прожитых героем.
Нет, не отлетался!
Фронтовая судьба Захара Сорокина во многом схожа с судьбой знаменитого Маресьева. Более двух лет воевал он на истребителе, лишенный ступней обеих ног.
Захар Сорокин родился в 1917 году в селе Глубоком Новосибирской области. Детство прошло на Кубани. С малых лет влекло его небо. Сначала учился в аэроклубе, а в 1937 году по путевке комсомола был зачислен в Ейское военно-морское авиаучилище.
5 июля 1941 года Захар Артемович прибыл на Северный флот в эскадрилью старшего лейтенанта Бориса Сафонова — талантливого воспитателя летчиков, бесстрашного воздушного бойца.
Не прошло и двух недель, как Захар Сорокин открыл боевой счет. Особенно запомнился бой 15 сентября, когда семерка истребителей во главе с Сафоновым перехватила сорок семь бомбардировщиков противника, пытавшихся бомбить наши войска на Мурманском направлении. Не выдержав стремительной атаки, фашисты сбросили бомбы куда попало и убрались восвояси, потеряв девять самолетов. На счету Сорокина уже пять сбитых стервятников.
Его назначают заместителем командира эскадрильи.
О воздушном бое 25 октября 1941 года и о дальнейшей своей судьбе сам Сорокин рассказывает так:
«Сигнал «Воздух!». Две минуты спустя я со своим ведомым Соколовым уже в небе. Только на высоте более 6000 метров обнаружили наконец три «Мессершмитта-110». Взять фашистский самолет в рамку прицела удалось сразу. «Мессершмитт» задымил и стал быстро терять высоту. «Далеко не уйдет», — подумал я и бросился в погоню за другим, что шел слева. За правым ринулся Дмитрий Соколов. Но тут из облаков вынырнул четвертый бомбардировщик. Пулеметная очередь хлестнула по кабине моего истребителя. Тупо ударило в правую ногу… Я стрелял, пока не кончились снаряды, а тут еще и стрелка бензиномера поползла к нулю.
Мгновенно созрело решение: таранить! Винтом истребителя рубанул по хвосту. «Мессершмитт» рухнул вниз. Но и мой самолет стал лихорадочно дрожать и вдруг сорвался в штопор. У самых сопок удалось выровнять его. Снижаясь вдоль длинного ущелья, я увидел небольшое озерцо, покрытое льдом и снегом. Не выпуская шасси, посадил машину на фюзеляж. Отстегнув лямки парашюта, я стал вылезать из кабины самолета. И тут, к величайшему удивлению, увидел огромную собаку. Инстинктивно захлопнул колпак кабины. Собака яростно царапала крышку колпака, я осторожно приоткрыл колпак, выстрелил два раза.