Язык творит в первую очередь «гомо фабер» — человек-мастеровой.
Претендуют на языкотворчество многие. Иногда за это берутся люди словесного искусства, литераторы. Кое-что им удается сделать, но их взносы в общую кассу языка — капля в море. Загляните в любой словарь, и вы легко увидите, какое ничтожное место занимают в нем всевозможные изобретения поэтов и писателей, ораторов и краснобаев: от «фактэн» — слова с греческим окончанием, сказанного Цицероном в шутку, до «летобы» и «летавицы» очень способного мастера словесных фокусов Велемира Хлебникова, до «леевы» Маяковского и «эдемных грэзерок» Игоря Северянина. Рядом с «грубыми», но в труде рожденными обычными рабочими словами все они дают малый процент словаря. Рядом с «сохами» и «пряслицами» древности. Рядом с «домницами», впервые задутыми задолго до расцвета Киевской Руси и доныне живущими в слове «домна», «доменная печь». Рядом с «тракторами», «грейдерами», «лазерами», «квазарами» наших дней, рожденными на заводских конвейерах, в лабораториях ученых, в великом общечеловеческом труде по освоению природы.
Творит язык, за языком ухаживает, растит его, совершенствует гомо фабер.
Земля, на которой мы живем, в первую очередь его поле деятельности. Ему надо отличать реку от реки, поле от поля, гору от горы; надо регистрировать великие города и малые поселки. Потому что это он — строитель и рудокоп, мореплаватель и космонавт, химик и физик. Он — пахарь и охотник, оружейник и домашняя хозяйка, слесарь и токарь, огородник и садовод. Он — человек по преимуществу.
Так, значит, можно, даже не сводя земные имена в длинные списки, не вглядываясь в географические карты, заранее, «из головы» выдвинуть утверждение, что в ряду названий географических мест должно быть очень много таких, которые и говорят об этих местах как о поле деятельности человека-мастерового.
Можно теоретически наперед предсказать, что на земле найдется множество мест, названных по тем ископаемым богатствам, которые этот мастеровой в ней обнаружил.
Можно предугадать, что другие места должны быть названы по тем сокровищам, которые земля-мать рассыпала по своему лону как бы нарочито на потребу своему будущему хозяину и повелителю — человеку.
Рядом с топонимами, в которых звучат слова, описывающие работу добывающей, горнорудной, роющейся в земных недрах промышленности, должны найтись и такие, которые посвящены добыче богатств на поверхности планеты. Рядом с именем АЛДАН (река золота), измышленным золотоискателями древности, должны звучать и СОБОЛИНЫЕ ПАДИ охотника, и ДОЛГИЕ НИВЫ земледельца. Бок о бок с ДЕМИРТАУ (железной горой) непременно найдутся и РЫБИНСК (город рыбаков), и ЧАКО — область в Южной Америке (место для охоты), и РЫРКАРПИЙ — село на Чукотке (моржовое лежбище).
Вот сейчас я и хочу проглядеть, пусть неполный и достаточно случайный, перечень только тех топонимов мира, у которых есть иногда точные, иной раз лишь приблизительные объяснения и которые попадают, так сказать, в эти рубрики.
«Гномы — духи, живущие в недрах земли и гор и охраняющие подземные сокровища…» — так записано в энциклопедии. Говорят, их выдумал алхимик Парацельс[8]. Уже в его время люди вторгались в царство гномов. Гномы охраняли свои богатства. Людям было непривычно и жутко в глубоких рудниках. Всюду их подстерегали тайны и опасности. Они-то и получили образ и имя гномов.
Некоторые гномы обладали даже собственными именами. Был гном Кобольд, много позже ученые назвали его именем металл кобальт. Был гном Купферниккель. Несколько столетий спустя химики в его честь окрестили металл никель. Люди науки не избегают порою причудливой шутливости и в серьезных своих делах!
Прошли века. Гномы остались только в сказках. Но люди все смелее, вопреки всяким опасностям, внедрялись в кору старой земли в погоне за ее древними сокровищами. Они заменили гномов собою.
А на поверхности земли они теперь расставляли, как указатели на свою работу, географические имена — свидетели человеческой деятельности.
Едва ли не самой древней и самой сильной приманкой для человека изо всех ископаемых пород была поваренная соль. Географическая карта усыпана именами, ее прославляющими.
Некоторые из них, так сказать, сами бросаются в глаза каждому из нас.
Деревни СОЛИ БОЛЬШИЕ и СОЛИ МАЛЫЕ в Ярославской области, в часе езды от областного центра… В той же Ярославской области есть и еще одна деревня: СОЛЬ ГОРЬКАЯ. Может быть, это воспоминание о горьких, «бессольных» крепостных временах? Помните тургеневское: «А мы ее (похлебку) и — несоленую»?
Нет, не то! Неподалеку оттуда имеется деревня ВАРНИЦЫ, что уже точно доказывает, что в тех местах не продавали, не ели — добывали, варили соль. Да так оно и есть: деревни стоят над соляными источниками.
Есть там населенный пункт УСОЛЬЕ на реке Нерли. Есть довольно значительная речка СОЛОНИЦА… Кто знает, может быть, давняя зажиточность этой российской местности и пошла от древних соляных промыслов: без золота проживешь, а без соли — ноги протянешь…
СОЛИГАЛИЧ костромской уже в XIV веке славился соляными промыслами. СОЛЬВЫЧЕГОДСК (или по-старинному СОЛЬ ВЫЧЕГОДСКАЯ, по реке Вычегде, в нынешней Архангельской области, до XV века он именовался УСОЛЬСКОМ) находился на берегу соляного озера. Потом его сменили по удельному весу в поставках соли на всю Русь СОЛИ КАМСКИЕ, нынешний СОЛИКАМСК, затем и СОЛЬ-ИЛЕЦК в Оренбургской области, стоящий на одном из крупнейших в мире месторождений не только вековечной поваренной, но и нужной современному человеку соли калийной.
Здесь все ясно, никаких сомнений нет… Впрочем, неверно: сомнения возможны всюду.
В свое время отмечалось, что Сольвычегодск на языке коми-зырян носит имя СОЛЬДОР, а «дор» по-зырянски — берег. Так которое же из имен возникло раньше? Чем не сомнение?
По-видимому, русское, ибо Сольдор на коми означает «соленый берег», а слова со значением «соль» обычно переходят от народов с более высокой общей культурой к более отсталым. Вспомните, с каким трудом Робинзон Крузо приучал к употреблению в пищу соли Пятницу, как тот, взяв в рот щепотку незнакомого ему белого порошка, демонстративно плевался, гримасничал, полоскал рот, «как будто то была невесть какая мерзость»…
Я думаю, не вызовет недоумения и название СОЛЬЦЫ — нынешнего курорта, а до революции посада в Новгородской области. Что сомневаться, если курорт обязан своим существованием соляным источникам?
Сложнее с именами, прошедшими какую-либо фонетическую, а порою и смысловую переработку.
Вот стоит на Донце город СЛАВЯНСК. Хорошо известно, что Екатерина II повелела так именоваться ему в связи со своими, чисто политическими конечно, симпатиями к балканским славянам и к их борьбе против господства турок. Но в то же время есть сведения, что в более далеком прошлом место звалось СОЛЕВАНСКОМ, а еще раньше и просто СОЛЕНЫМ.
Можно было бы не придать этому большого значения, однако ведь Славянск — бальнеологический курорт: даже в 1900 году 23 частных заводика вываривали там до 4–5 миллионов пудов соли… По-видимому, старым сведениям приходится если не доверять, то во всяком случае придавать какую-то значимость…
Сравнительно просто обстоят дела всюду, где по просторам нашей страны текут речки УСОЛКИ (их несколько в бассейнах Камы и Енисея. Есть Усолка и на Волге, в Жигулях. И везде этому имени сопутствуют соляные ключи, следы старых соляных разработок, соляные месторождения) и имеются поселения с «соляной» основой названия и префиксом «у» — УСОЛЬЯ, УСОЛЬСКИЕ (УСОЛЬЕ ЗЫРЯНСКОЕ в Пермской области, УСОЛЬЕ на Каме, УСОЛЬЕ на Волге, УСОЛЬЕ на Ангаре). Все это места, где человек когда-то и кое-где — очень давно в XIII–XIV столетиях — уже добывал нужнейший для его жизни минерал.
Соль — продукт совершенно интернациональный. Поэтому и «соляные» топонимы распространены не только у нас. Я не могу развернуть здесь более или менее полную, охватывающую все языки и все страны, картину распространения таких имен. Приведу только некоторые примеры.
8
Парацельс (наст, имя Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм) (1493–1541) — немецкий врач и естествоиспытатель.