Это была добрая старушка, она с любовью относилась к Вовочке и прекрасно была осведомлена в каких условиях, приходиться жить ребенку.
– Все хорошо, – вытирая слезы руками, ответил ей он. – Никто не обидел, я больно ударился рукой. И он показал ей руку.
Не смотря на то, что Вовочка не сказал ей правды, она прекрасно все поняла, ведь кисло-уксусный запах чувствовался даже в подъезде. Старушка не стала донимать ребенка вопросами, понимая, что ему и так сейчас очень тяжело, и что выйдя на улицу, он отвлечется.
– Бедный, бедный мальчик, – сказала она. – Береги себя.
Вовочка кивнул ей, после чего хлопнул своей дверью и побежал вниз по ступеням к выходу.
Выйдя на улицу, он увидел, свою бабушку. Та сидела с другими старушками на лавочке и о чем то говорила.
Вовочке стало легче, он даже обрадовался и пошел к ней.
– Вон, твой Вовка идет! – Сказала одна из соседских бабулек, указывая тростью в его сторону.
Татьяна Ивановна, обернулась и увидела идущего к ней внука. Когда он подошел ближе, она обратила внимание на его красные заплаканные глаза. Забыв, о том, что наказывала ему, до ее прихода не ходить на улицу, первым делом спросила:
– Что случилось мой маленький? Иди скорей сюда.
Подойдя, Вова сел на лавочку и прижался к бабушке.
На улице было очень тепло, даже жарко. Металлические заклепки на лавочке нагрелись так, что обжигали его нежную детскую кожу.
Другие соседские старушки сидящее с Татьяной Ивановной, почти хором начали расспрашивать, что же произошло с самым маленьким жителем их двора.
Вова, сперва молчал. Потом потянулся к бабушкиному уху и тихо сказал ей:
– Там папа, с дядь Сашей опять на кухне спят.
Татьяна Ивановна выслушала, что сказал ей внук, и попросила его пока посидеть тут. Сама взяла сумку и быстрым шагом направилась к себе домой.
Зайдя в подъезд, она тут же почувствовала знакомый, неприятный запах. Он мог идти, только из ее квартиры.
Открыв дверь в квартиру, она сразу же направилась на кухню. Увидев, что ее сын со своим другом, снова под кайфом, с размаху треснула сумкой Косте по голове.
– Костя твою мать! – Закричала сердито она. – Ты че делаешь?! Совсем уже охренел, при ребенке колешься! Ты какой пример подаешь, скотина ты проклятая?!
Костя от неожиданного удара и крика матери на мгновенье даже протрезвел.
– Какой колешься, – начал тянуть он, – ты чем мам? Мы чай попить зашли. А сам пытаясь снять чесотку потирает лицо. Так с рукой у лица и завис.
– Ты за дуру меня не держи! Это что такое? – Говорила, она, показывая на стол, на котором лежала шкатулка и обожженная пустая поварешка. – Это что такое? Етить твою бродню мать!
– А ты тварь, – уже обращаясь к Сане, сказала Татьяна Ивановна, – повадился ходить сюда! Она схватила его за руку и прям, как есть, со спущенными штанами одернула на себя и вытолкнула из кухни.
– Пошел вон!
– Аааа, Теть Тань, – прохрипел Саня, – вы че делаете?! Он чуть было не упал, но смог устоять. Наконец подтянув штаны на место, он попытался уйти в прихожую, но сделав пару шагов, снова завис на месте.
– Костя, убирайтесь вон из моего дома! – не меняя тона, сказала Татьяна Ивановна. Она взяла со стола, шкатулку вместе со всем содержимым, поварешку, собрала использованные шприцы и выкинула все в мусорное ведро.
– Мааам, ты че наделала? – Очухался, Костя. И кинулся копошиться в мусорном ведре.
Он перевернул на пол все помои, с тщательностью изучая каждую крошку, каждую картофельную очистку и шелуху от яиц.
– Тьфу, на тебя! Чумаход! – Сказала ему Татьяна Ивановна. – До чего опустился уже?! По помойкам за своей дрянью готов лазать.
Костя, выбрал из мусора свое барахло. Зачем-то прихватив вместе с серыми свертками несколько небольших картофельных очисток, аккуратно уложил все в шкатулку. Саня в это время еле-еле добрался до прихожей и натягивал на ноги кроссовки.
– Теть Тань, послышалось из прихожей, – извините нас! Это же болезнь. Как вы не понимаете?
– Мне твои извинения и твоя болезнь – нахер тут не нужны! – ответила она ему. – Проваливай к чертовой матери, пока не прибила. Еще раз увижу у нас, ментов вызову.
– Все, ухожу, ухожу теть Тань! – Сказал, Саня и исчез за входной дверью.
– Костя, собирайся и проваливай, давай, в след за своим дружком! – Уже обращаясь к сыну, говорила она. – А то сейчас тебя, вместе с твоей отравой, в это ведро запихаю! Придумал, домой своих дружков наркоманов водить!
– Да перестань, мам, – отвечал ей Костя. – Какие наркоманы?
Костя потопал к себе в комнату. Татьяна Ивановна, выключила раскаленную уже докрасна конфорку. Подняла с пола вафельное полотенце и швырнула его в раковину.