Зорин застыл в вопросительной позе…
— Есть, кажется, бедный родственник, не то родственница, некая Брандт. Покойная ведь урожденная Брандт?
— Нет, она урожденная Свирская. Я сомневаюсь, чтобы наследство каким–либо образом могло перейти к ее мачехе Свирской, а тем более к ее сводному брату Брандту.
— Вот о нем бы я хотел что–нибудь знать.
— Оставьте саму мысль об этом. Такой симпатичный, умный и, по словам его сестры, даже даровитый человек. Не везет только ему, бедняге, никак не может устроиться.
Следователь спросил адрес Брандта и, получив его, поспешно записал в книжку.
— Бедный родственник, вы говорите, который не может устроиться? Что это за тип вообще, г. Плевин?
— Я не вполне понимаю ваш вопрос, г. следователь, — слегка прищурился адвокат.
— Я хотел бы знать, какой у него характер, наклонности?..
Плевин рассмеялся с оскорбительной откровенностью.
— Не думаете же вы, что Брандт имеет что–нибудь общего со вчерашним происшествием? Повторяю, оставьте саму мысль об этом, дорогой коллега, — в приливе надменной веселости, адвокат в первый раз употребил это обращение к следователю.
— Быть может, вы знаете, часто ли он бывал у Ромовых?
— Нет, его не особенно жаловал покойный.
— Почему?
— Все мы чем–нибудь грешны; покойный до смешного страдал нелюбовью к бедным родственникам жены и преклонялся перед чужим богатством, чинами, титулами…
— А его жена?
— Она выросла с Брандтом, любила его очень, — как и свою мачеху, и еще на днях взяла с меня слово, что я помогу ему устроиться в одной из редакций; он что–то такое написал.
— Давно ли вы видели Ромовых?
— Да кажется, он вчера вечером шел к ним.
— Не знаете ли вы, имели ли Ромовы привычку держать в доме более значительные суммы денег?
— Нет, не знаю.
— А много ли у них было в доме драгоценных вещей?
— Здесь на даче обращали на себя внимание только ее очень ценные серьги и его перстень.
— Это преступление было обнаружено вашими детьми, — нельзя ли их повидать?
— Нет. Малыша, безусловно, нельзя беспокоить — ждем доктора, он совершенно не приходит в себя, да и Коля нуждается в спокойствии, он очень потрясен этим событием, бессвязно говорит о трупе, о сломанных розах и о каком–то лоскутке на них.
— Лоскуток на розах? — вскочил взволнованный следователь. — Одну минуточку, уважаемый коллега.
Он быстро подошел к двери и отдал распоряжение произвести тщательный осмотр розовых кустов.
— Я, пожалуй, не буду отнимать долее вашего драгоценного времени, глубокоуважаемый коллега, — обратился он к адвокату, возвратившись. — Примите мою благодарность и сочувствие по поводу болезни вашего сына.
Адвокат попрощался несколько теплее и вышел, встретившись в дверях с приставом, спешившим с отчетом, что самый тщательный осмотр не обнаружил ни признака какой–либо материи на розовых кустах.
Следователь встал, распорядился собрать бумаги и вышел.
В соседней комнате дворник тихо разговаривал с городовым. Следователь, не обратив на него внимания, прошел далее, но едва он скрылся за поворотом, как до его слуха долетел самодовольный голос дворника, вновь начавшего прерванный приходом Зорина рассказ.
— Пытал тож, — кивнул головой дворник в сторону прошедшего следователя, — не ходил ли к ним кто еще. Неж их всех углядишь и упомнишь? Да еще на чужой даче. Мало ли у них вчерась народу переходило. Вот и ейный брат был вечером. У них, слышь, мать больная, так барыня велела Ивану и ключ ему от калитки отдельный предоставить. Прийдет, говорил Иван, цветов наломает, да и уйдет, к господам не заходивши.
Следователь тотчас же вернулся и схватил дворника за руку.
— А кто это со своим ключом ходил в сад за цветами, милейший, почему не сказал всего на допросе?
Вскочивший дворник бессмысленно захлопал глазами.
— Так что ваш ска–бродь это брат барынин, мы его и за чужого не считали.
— В котором часу его вчера видел?
— Доподлинно не упомню, а только уж темнеть стало,
когда шел.
— А когда ушел?
— Этого мы не видали и говорить не можем.
— Так–так, — задумчиво проговорил Зорин и на этот раз решительно пошел в спальню, где, покуривая, сидел доктор и смотрел, как Зенин производить осмотр.
— Скажите, г. Зенин, в доме и в саду были ли еще какие–либо следы? — спросил следователь.
Зенин посмотрел на него с некоторым удивлением.
— Да, я обнаружил отпечатки изящных мужских ботинок.
Зорин многозначительно улыбнулся и сообщил Зенину последнее показание дворника.