А царь Батый сказал, глядя на тело Евпатия:
- О Коловрат Евпатий! Щедро ты меня попотчевал со своею малою дружиной, и многих богатырей могучей орды побил ты, и много полков моих от тебя пало. Если бы у меня такой служил, держал бы я его около сердца своего.
И отдал он тело Евпатия уцелевшим воинам из его дружины, которые были схвачены в битве. И велел их царь отпустить, не делая им никакого вреда.
Князь Ингварь Ингваревич в это время был в Чернигове у брата своего, князя Михаила Всеволодовича Черниговского; и был он богом сохранен от злого того преступника и врага христианского. И пришел он из Чернигова в землю Рязанскую, в отчину свою, и увидел ее пусту, и услыхал, что братья его все убиты нечестивым законопреступником царем Батыем. И пришел он в город Рязань и увидал, что город разрушен, а мать его, и снохи его, и сродники его, и многое множество других людей лежат мертвыми, и Рязань разграблена, церкви сожжены и все узорочье из казны черниговской и рязанской взято.
И, увидев великую конечную погибель, свершившуюся за грехи наши, жалостно вскричал князь Ингварь Ингваревич, как ратная труба, зовущая в бой, как орган, сладостно звучащий. И от великого крика и вопля страшного пал на землю как мертвый. И едва отлили его и привели в чувство на ветру, и едва отошла душа его в нем.
Да и кто не восплачется от такой погибели, кто не возрыдает о гибели столь большого числа народа православного, кто не сжалится о стольких побитых великих государях, кто не восстенает о таком количестве плененных?!
Князь Ингварь Ингваревич разобрал трупы мертвых и нашел тело матери своей, великой княгини Агриппины Ростиславны, и снох своих. И призвал он попов из сел, которых бог уберег, и похоронил мать свою и снох своих с плачем великим вместо псалмов и церковных песнопений. И горестно кричал он и рыдал. И всех остальных мертвых похоронил, и очистил город, и освятил его. И собралось немного уцелевших людей, и, как смог, утешил он их. И, беспрестанно плача, поминал он мать свою, и братию свою, и родичей своих, и все достоянье рязанское, безвременно погибшее. Обрушилась напасть эта на нас ради грехов наших.
И вот города Рязани и земли Рязанской кончилось благополучие, и минула слава их, и ничего не сохранилось в них - только дым и пепел, а церкви все сгорели, а великая церковь внутри выгорела и почернела. И не только один этот город был захвачен, но и много других. И не было в городе ни пения церковного, ни звона, и вместо радости плач непрестанный.
Князь Ингварь Ингваревич пошел туда, где были побиты братья его нечестивым царем Батыем: великий князь Юрий Ингваревич Рязанский, брат его князь Давыд Ингваревич, брат его Всеволод Ингваревич, и множество князей местных, и бояр, и воевод, и все воинство, удальцы и рез-вецы - краса рязанская. Лежали все они на голой земле, на ковыль-траве, на снегу и льду померзшие, никем не оберегаемые: звери тела их погрызли и бесчисленные птицы растерзали. Все лежали они, вместе погибшие, испив общую чашу смертную.
И когда увидал князь Ингварь Ингваревич великое множество мертвых трупов лежащих, то горько закричал он громким голосом, словно труба вострубившая, и ударял себя руками в грудь, и бился о землю, слезы же из очей его ручьями текли. И вскричал он жалостно:
- О милая моя братия и повелители мои! Как же это умерли вы, мои дорогие, а меня одного оставили в таковой погибели? Почему я раньше вас не умер? Куда скрылись вы от очей моих, куда ушли сокровища жизни моей? Почему не отвечаете вы мне, брату вашему, цветы прекрасные, сады мои еще не созревшие? Больше уже не подадите сладости душе моей! Почему, повелители мои, не поглядите на меня, брата вашего, не поговорите со мною? Неужели забыли вы меня, брата своего, от одного с вами отца родившегося и матерью нашей, великой княгиней Агриппиной Ростиславной, выношенного под сердцем своим и, как все вы - сад многоплодный, вскормленного грудью ее? На кого же оставили вы меня, брата своего? Солнце мое дорогое, рано заходящее, месяцы прекрасные, недолго светившие, звезды восточные, почему вы так рано закатились?! Лежите на земле голой, никем не оберегаемые, чести-славы ни от кого не получив! Пременилась слава ваша. Где власть ваша? Многим землям были вы повелителями, а ныне лежите на земле голой, и облик ваш изменился от тления. О милая моя братия и дружина ласковая, уже не повеселюсь я с вами! Светильники мои дорогие, зачем потухли вы? Не долго радовался я с вами! Если услышит бог молитву вашу, то помолитесь о мне, о брате вашем, да умру и я вместе с вами. Уже ведь вместо веселия плач и слезы пришли ко мне, а вместо утехи и радости сетование и скорбь явились мне! Почему я раньше вас не умер, чтобы не видеть мне смерти вашей, а своей погибели. Неужели не слышите вы скорбных моих слов, с жалостью изливаемых? О земля, о земля, о дубравы, поплачьте со мною! Как мне назвать день тот или как записать его, в который погибло столько господарей и так много красы рязанской - храбрых удальцов? Ни один из них не вернулся, но все, как один, умерли и единую чашу смертную испили! Ведь в горести души моей язык мой немеет, уста закрываются, взор мутнеет, сила уходит.