Было время пятичасового чая, и Власов пригласил своего гостя к столу. За столом завязалась беседа. С этого дня Балинов, как полноправный член власовского движения, посещал штаб генерала ежедневно, а потом стал и другом Власова.
Вслед за Балиновым пришли к Власову с аналогичным предложением от осетин — профессор Цагол, от горцев — Цинбал и Чачук, от грузин — в личном порядке генерал Шалва Маклагелидзе. Вслед за ними вошли в Комитет представители от армян, народов Туркестана и целый ряд других лиц.
Как-то рано утром приехал к Власову председатель грузинской колонии д-р Кедия в сопровождении двух эсэсовских офицеров. Власов был еще у себя наверху. Я предложил гостям сесть и пошел доложить о них генералу. К моему удивлению, гости продолжали стоять. Вошел Власов и, поздоровавшись, предложил им сесть и сам подошел к своему креслу за столом. Но гости и не подумали сесть. Не предвидя ничего демонстративного, Власов сказал: «Господа, садитесь и поговорим». И вдруг Кедия демонстративно сказал: «Генерал, очевидно, вы собрались прочесть нам лекцию, но лекцию и я могу прочесть». Власов в недоумении ответил: «Никакой лекции читать не собираюсь, но, раз приехали ко мне, полагаю, что хотите со мною поговорить». На это Кедия ответил, что он прибыл сюда по настоянию его друзей, показывая на эсэсовцев, «но раз приехал, считаю нужным заявить, что вы стараетесь свалить Сталина и занять его место сами, а для нас ни Сталин и ни вы не приемлемы». После такого заявления Власов сказал: «Я думаю, что нам с вами не о чем говорить». На что тот ответил, что он тоже так думает. И с этими словами все трое покинули виллу. Никто не мог ничего понять. Во время войны, когда каждый день гибнут сотни тысяч людей и решаются судьбы народов, ответственные представители народов могут заняться такими не достойными их положения выходками!
Однако, когда весть о случившемся дошла до грузинской колонии, несколько уважаемых лиц из грузинской интеллигенции собрались у бывшего председателя колонии д-ра князя Абхази и пригласили и меня туда на чашку чая. За столом меня попросили информировать их о посещении Кедии Власова, что я и сделал. Оставив вопрос о Кедии открытым, присутствовавшие просили меня рассказать об идее и задачах власовского движения. Я предложил им копию текста Манифеста, который тут же был прочтен и обсужден. На прощание все просили передать Власову, что они поддерживают его начинание и войдут в Комитет, но в силу обстоятельств временно должны стоять в стороне.
Был еще один неожиданный прием человека из розенберговских кругов. Как то позвонил в канцелярию председатель Белорусской национальной рады профессор Астровский и просил передать Власову, что он хочет повидать его. На этот раз Власов предпочел быть осторожным, поскольку еще недавно Кедия сыграл с ним такую неумную и недостойную шутку. Он приказал сообщить Астровскому, что генерал Власов будет в отъезде, но если бы тот захотел, то его примет помощник Власова, генерал Малышкин. Астровский согласился, и встреча состоялась у Василия Федоровича Малышкина. После взаимного приветствия Астровский заявил, что хотел бы поближе познакомиться с идеями и задачами власовского движения и потому решил получить информацию из первоисточника. Василий Федорович обстоятельно изложил своему гостю все, что требуется в таких случаях, и в заключение дал ему прочесть текст Манифеста. Астровский никаких возражений не высказал, но на прощание сказал, что сомневается в том, чтобы немцы дали Власову осуществить все, что здесь написано. Видно было, что Астровский остался доволен своим визитом, как мне показалось, но к Власову больше не приходил.
И наконец, самые долгие и тяжелые переговоры велись с бывшим Атаманом Всевеликого Войска Донского, с генералом от кавалерии Петром Николаевичем Красновым.
Как известно, в 1943 году по приказу Гитлера казачьи части с фронта оттянули в Млаву. Там из них сформировали один казачий корпус, который под командованием тогда еще полковника, а потом генерала немецкой службы фон Паннвица отправили в Югославию на борьбу против партизан, и второе соединение — Казачий стан, под командованием донца, генерала Доманова, отправленный на размещение в северную Италию. В Казачий стан входили не только казаки, но и их семьи. Помимо этого, в Берлине было организовано Обще-Казачье Управление, начальником которого был назначен генерал П.Н. Краснов, а помощником — его же племянник Семен Николаевич Краснов.