Примите уверения в совершенном моем уважении и преданности, с коими остаюсь благодарный Вам
п. п. П. Краснов с подлинным верно: Г. Самсидис. 18 мая 33 г. из Франции в Берлин(Письмо было написано по старой орфографии. — К. К.)
Нужны ли еще какие-нибудь доказательства преданности генерала Краснова России? Причины его работы с Розенбергом нужно искать в том, что он был не только русским, но и казаком, и казаком Всевеликого Войска Донского, которое не только любил, но и обожал. Для него, Краснова, седой Дон с его укладом жизни, вековыми традициями, с его историей, богатой подвигами казаков на полях сражений, являлся не просто родиной, а целым мировоззрением, без чего он жить не мог. И Краснов не принял революции 1917 года, нивелировавшей казачество с его особыми привилегиями, и до конца жизни оставался его преданным защитником. Он не раз говорил, что для того, чтобы освободить Россию от коммунистической неволи, нужно сначала твердо стать обеими ногами на казачьи земли и общими силами двинуться на север (он считал, что центр и север России больше коммунизированны, чем казаки). И он рассчитывал стать на казачьи земли при помощи немцев. Когда же я раз имел смелость сказать: но, Петр Николаевич, ведь немцы эту войну проиграют, — он возмущенно ответил, что это только я так думаю.
Как-то во время нашего сидения на Кибитцвег я рассказал Власову о взглядах, высказанных Петром Николаевичем, и Андрей Андреевич их в корне раскритиковал, говоря: «Во-первых, трудно сказать, какая часть населения России больше и какая меньше коммунистическая при настоящем смешении населения, во-вторых, коммунизм надоел всему населению, но есть и люди, устроившие свое благополучие на порядках коммунистов и те будут бороться за него. Что касается наступления с юга на север, — это битая карта Белых армий времен гражданской войны. Казаки бесспорно прекрасное войско, но и ими и центр и север России не покоришь! Иначе говоря, голой силой коммунистическую власть в России не уничтожим. Для этого нужно, чтобы население центра и севера, как и южане было бы уверено, что в борьбе против коммунистов творится его воля. Немцы во время этой войны своим обманом многому нас научили».
Возвращаясь теперь к этим прошлым печальным событиям, приходишь в недоумение от того, что все эти события протекали почти накануне конца войны, когда все мы жили сегодняшним днем. При этом не только генерал Краснов продолжал упорно отстаивать свои позиции, но и министр Розенберг болел душой, что его люди переходят к Власову, и высказывал протесты Гиммлеру. А Кейтель, Йодль и иже с ними, проигравшие войну, все еще продолжали твердить, что они пальцем о палец не ударят, чтобы чем-нибудь помочь Власову.
Удивительное умопомрачение! Да простит мне читатель перечень столь маловажных фактов и дрязг, но я вынужден был на них остановиться, чтобы отдать дань времени и показать, в каких сложных и тяжелых условиях возникло и развивалось власовское движение. Тогда палки в колеса ставили не одни только гитлеровцы, но и свои, судьба которых в той или иной степени зависела от успеха или неудачи этого же власовского движения…
Но вернемся еще раз к нашей повседневной организационной работе. Как уже было указано выше, организационное совещание генералов постановило создать пять управлений, и они стали подведомственными органами КОНРа. Эти пять управлений своими функциями должны были охватить все вопросы, имевшие отношение к идее освободительной борьбы, разрешение которых являлось целью и содержанием всего движения. Эти управления были следующими:
1. Военное управление, во главе которого стоял сам генерал Власов со своим начальником штаба генералом Трухиным, ведало всеми вооруженными силами КОНРа. Само собою разумеется, что всю практическую работу по формированию вел начальник штаба под руководством начальника Управлении. Умный, энергичный и опытный генерал Трухин развил быстрые темпы формирований и за короткое время сформировал две с половиной дивизии и офицерскую школу РОА. Из них он успел полностью вооружить только Первую дивизию (не по его вине остальные части не были вооружены. В рамках предоставленных ему возможностей он достиг больше, чем можно был ожидать).
Характерной особенностью воинов РОА было то, что это были не просто солдаты, в обыкновенном смысле этого слова, а борцы за идею освобождения своей Родины. Только во имя этого они взяли в руки оружие и добровольно подчинились воинской дисциплине; во имя этого добровольно стали в строй чтобы пожертвовать единственным, что у них еще осталось, — своей жизнью, если потребуется. Готовясь к боям, они выдвинули лозунг: «Наша сила — это наша идея, и наше оружие — это наше слово!»