Выставка заработала, наш павильон закончен, и моя работа подошла к концу, пора возвращаться.
Мы вместе с главным художником выставки, за которого пока оставался мой Вин Виныч, стояли на палубе французского теплохода «Иль де Франс», который доставит нас в Шербург, оттуда скоростным поездом в Париж, где получили разрешение пробыть две недели отпуска.
Дебаркадер был переполнен провожающими лайнер людьми, и среди обращенных к нам лиц рядом с милыми нашими девушками, свободными от стендов, я увидел печальное лицо моего постоянного спутника Джима Бронкса. Он махал, конечно, мне рукой. Кто знает, увидимся ли мы с ним когда-нибудь?
— Прошай, Джим! Прощай, Америка!