— Я не хочу время! Я хочу сейчас! — Надутая девушка размазывала слезы по лицу, но глаза ее горели так жарко, словно два солнца — первый признак, что вот-вот… Колдунья поспешно отступила, но в комнате раздался негромкий хлопок.
— Чтоб тебя черти сварили в своем котле и отдали своим собакам, дьявол побери это проклятье, ты издеваешься, я знаю! Нет! Не смей смеяться! — Но как можно удержаться от смеха, при виде большой лягушки, говорящей на человеческом языке, сидящей на кровати, и от гнева приобретающей небесно-голубой оттенок? Лягушка потешно надувала щеки, и совсем по-человечески колотила лапками по простыне. Отсмеявшись, Мэллин покачала головой. А лягушка заговорила:
— Прости, дорогая, не могла удержаться… Успокойся, приди в себя. Давай, я тебе помогу… Вдох-выдох… Молодец, еще… Вдо-ох… Умница девочка… — Мать Мэллин, заглянувшая в комнату к дочке, отшатнулась, почти мгновенно испарившись — она ненавидела эти «перевоплощения» в дочке, да и если честно, боялась сейчас попасть под горячую руку, ведь магические силы у Мэллин были огромные, и один Бог знает, в какое русло она направит их. Может обвинит во всем родную мать, и превратит ее в крысу? Однажды она сама немного… того… и за это поплатился муж, который, наверное, до старости будет вспоминать, как она одним взмахом руки забросила его на другой конец Робийры, а потом методично разнесла все статуэтки — награды за спортивные достижения. Но со стороны мужа попросту неприлично обвинять ее, как мать, в том, что она передала вспыльчивость и капризность дочке по наследству, и, более того, в том, что она неправильно ее воспитала! Старый хрыч! Старше жены на несколько месяцев, а еще поучать вздумал! Да сам балует малышку при первой возможности, а потом сваливает всю ответственность на нее! Как раз все нужные знания для покорения и приручения мужчин она Мэллин передала. И воспитала в дочери личность — настоящую женщину, которой любой слабак принесет на блюдечке луну и звезды. А значит, девочка не пропадет. Ну, а то, что капризная… Идеала не существует, и нужно мириться с некоторыми недостатками, ведь, как говорится, одно лечим, а другое — калечим… Зато ее девочка не выросла тряпкой, о которую будут вытирать ноги все, кому не лень. Женщина оперлась на перила лестницы, и мечтательно улыбнулась, вспомнив самый первый девиз ее малышки, которая уже в своем пятилетнем возрасте, плотоядно сверкая глазами, заявила: «путь к победе усеян трупами!». Помнится, гости, собравшиеся в их доме тогда, посмеялись, и кто-то заметил: «бедные родители… им остается только надеяться, что девиз не воплотится в жизнь в буквальном смысле, иначе хлопот не оберешься». Конечно, это была шутка, но, как известно, в каждой шутке — есть доля правды. За глаза Мэллин не называли иначе, как «наказание Господне». Но в двадцать лет девушка отмочила такое, что не снилось ни одному искателю приключений Робийры — она связалась с магами-нелегалами, которые прославились тем, что открывают порталы в иные миры… И, руководствуясь незыблемым девизом пятнадцатилетней давности, сообщила родителям, что отправляется на Землю — как спец-агент секретной службы, и «пойдет по трупам», но вернется оттуда с мужем, а между делом достанет артефакт, поиски которого ей как и раз и доверила секретная служба. Артефакт прежде находился на Робийре, но потом был похищен, и как раз его отсутствие обусловило положение девушек Робийры. Как только он займет свое положенное место во дворце, то у молодежи окажутся развязаны руки, и больше любовь, секс и смерть не будут неразрывно связаны…