Выбрать главу

Тут впервые на лице Гелены появилась растерянность.

— Вы все поняли? — продолжала Оксана по–английски. — Поняли, я вижу по глазам. Видите, я не спрашиваю, где вы проходили подготовку, учились радиоделу, прыгали с парашютом и как звать того, кто послал вас сюда. Меня это не интересует. Вставайте, пани Гелена. Будем завтракать.

Оксана протянула руку женщине, чтобы помочь ей встать, и пораженная Гелена приняла ее руку. Но прежде чем выйти из землянки, она спросила:

— Пани, скажите, как вы оказались здесь, среди бандеровцев?

— Каких бандеровцев? Пани ошиблась. Здесь советские партизаны.

— Не верю. Здесь не может быть советских партизан. Доказательства?

— О! За этим дело не станет. Неужели вам не объяснили обстановку перед тем, как посылали?

— Я знаю обстановку… — мрачно сказала Гелена.

Ординарец командира сидел у дуба, рядом с часовым, курил. Увидев выходившую из землянки Оксану с задержанной в лесу парашютисткой, он вскочил на ноги. Видимо, от его взгляда не ускользнуло, что девушка довольна состоявшимся разговором, и его губы тронула одобрительная улыбка.

— Откуда вы родом, товарищ? — спросила его Оксана.

— Здешний… — уклончиво ответил партизан.

— Украинец?

— Так.

— А вы, товарищ часовой?

— То же самое, — ответил часовой, лениво подымаясь на ноги.

— Поляки в отряде есть?

Ординарцу не был понятен и приятен этот разговор. Он хитровато улыбнулся:

— Спросите у командира. Он знает…

Оксана понимающе засмеялась. Гелена, поджав губы, недоверчиво, пытливо смотрела то на одного, то на другого партизана и, кажется, убедилась, что хлопцы не играют и их ответы не заготовлены заранее. Когда она начала умываться, снова, на этот раз уже явственней, донесся детский плач, и она застыла с намыленным лицом, не поднимая головы.

— Хотите посмотреть на ребенка? — спросила девушка.

— О, пани, я буду благодарна…

Оксана приказала ординарцу сходить к командиру и от ее имени попросить разрешения привести в землянку женщину с ребенком.

Завтрак прошел в полном молчании. Гелена задумчиво жевала кашу, глаза ее то становились пустыми, го в них отражалась какая–то тревожная мысль, и она замирала на секунду с поднесенной ко рту ложкой, то ее настороженный взгляд скользил по фигуре девушки, но смотреть в глаза Оксане она избегала.

Оксана не тревожила ее вопросами. Самый трудный разговор был еще впереди. Разведчица обдумывала не только доводы, к которым ей предстояло прибегнуть, чтобы склонить на свою сторону Гелену. Ее по–человечески волновала судьба этой женщины, и, когда она говорила Гелене, что она ей не враг, а друг, это были не пустые слова. Гелена появилась из чужого, враждебного Оксане мира, но в этом мире были не только враги, но и друзья, и те, кто мог стать другом. Таких людей было большинство. Оксана думала о том, что именно побудило Гелену согласиться пойти на риск. Деньги? Очевидно, деньги играли для нее немаловажную роль — муж погиб, она в чужой стране, ребенок… Но, видимо, не это было главным, имелись и другие причины. Какие? Горячий патриотизм? Желание помочь своему народу? Похоже… Пусть это останется у Гелены, на это никто не собирается посягать.

К концу завтрака ординарец привел низенькую крестьянку в стеганой ватной безрукавке, державшую на руках закутанного в платок ребенка. Личико ребенка было грязным, в красных волдырях, он сосал тряпочку, которую мать то и дело мокала в чашечку с молоком.

Гелена, едва заслышав шаги, сразу насторожилась, поднялась и с просветленным лицом, прижав руки к груди, шагнула навстречу крестьянке. Она смотрела на ребенка жадно, сияя увлажнившимися глазами. Крестьянка не понимала, зачем ее сюда привели, но, увидев двух женщин, начала, словно в свое оправдание, объяснять, что она отняла ребенка от груди, а соски нет, и ребенок никак не привыкнет к тряпочке, поднимает крик на весь лес. Она старалась говорить по–украински, но все время сбивалась, вставляла польские слова, и эта особенность ее речи, видимо, не сразу дошла до сознания Гелены.

— Пани полька? — спросила Гелена вдруг, испытующе и удивленно уставившись на крестьянку.

— Так!

— Откуда?

Женщина назвала свое село и, сморщив лицо, заплакала, начала рассказывать, как на них ночью напали бандеровцы и они едва успели убежать, уведя с собой только корову, а все остальное, что наживалось годами, пошло дымом и прахом, и, что если бы не советы–партизаны, которым помогал ее муж, то неизвестно, что было бы с ними. Наверное, погибли бы, как многие другие.

— Муж пани поляк? — снова спросила Гелена.