— Господин советник, мне не хотелось бы подымать этот вопрос, но во избежание возможных неприятностей нам следовало бы сразу же договориться об одной детали наших взаимоотношений. Вы должны понять, что независимо от того, какое решение вы примете, моя безопасность гарантируется вашей безопасностью.
— Каким образом? — рассеянно спросил Хауссер.
— Если со мной что–нибудь произойдет, я уже не говорю об аресте, но ведь бывают различные несчастные случаи со смертельным исходом… Предупреждаю, с вами тоже произойдет нечто подобное. Нет, вас не будут шантажировать, вас просто уничтожат.
— Разве вы не одна? — вырвалось у Хауссера.
Оксана поняла, что с этого момента эксперт по восточным вопросам навсегда отбросил мысль о возможности каких–либо коварных действий, направленных против нее.
— Сожалею, господин советник, но в некоторых случаях я должна буду воздержаться от желания удовлетворить ваше вполне законное любопытство.
— Но зачем я потребовался Пристли, это вы можете мне сказать? — едва сдерживая раздражение, спросил Хауссер.
«Пристли… Это фамилия или кличка, — отметила про себя девушка. — Ну, слава богу, советник уже наполовину согласен вступить в контакт с теми, кто послал Гелену».
— От вас требуется, чтобы вы прочли шифровку и ответили на нее.
Несколько мгновений Хауссер смотрел на Оксану, и лицо его снова начало покрываться красными пятнами.
— Ну, хорошо. Дайте ее…
— Шифровку я получу через несколько дней. Сейчас мне нужно ваше согласие.
— Считайте, что вы его получили. Мне только не нравится, что в это дело замешано много людей.
— Не волнуйтесь. Тайна будет соблюдена. Нам невыгодно подвергать вас риску.
Оксана не знала, что она почти дословно повторила то, что сказал англичанин Хауссеру при прощании. Хауссер эти слова помнил хорошо. Он заметно успокоился. Тем не менее советник не лишал себя надежды разгадать, есть ли у девушки сообщники в этом городе, или она действует в одиночку. И он сделал еще одну попытку.
— Я говорю это только потому, что каждый новый человек в городе может вызвать подозрение. Если требуется какая–либо моя помощь…
— Все в порядке, господин советник. Вам придется позаботиться только обо мне. И сейчас же. Я должна где–то переночевать. А завтра вы примите меня на работу. Ведь вам не помешает толковый помощник, не правда ли?
— У вас есть документы?
— Да.
— Фальшивые?
— Мне нравится ваша проницательность, господин советник, — засмеялась Оксана. — Кажется, мы будем понимать друг друга с полуслова.
— Ну что ж, пойдемте, — сказал Хауссер после короткого раздумья.
— Один момент! Куда вы собираетесь повести меня?
— Но ведь я не могу оставить вас здесь на ночь? — удивился Хауссер.
— Поверьте, я на это не рассчитывала. Но я хочу знать, что за люди, к которым вы меня поведете.
— Это журналистка, поэтесса, сотрудница местной украинской газеты. Она живет в этом доме, одна. Вас устраивает?
— Если нет ничего другого..
— Есть еще одно место. Молодая девушка, фольксдейч, но к ней часто является жених, немецкий офицер.
— Пожалуй, лучше к журналистке. И еще один вопрос, господин советник: кто этот офицер, которого я у вас застала, где он служит?
— Военный корреспондент.
— Фамилия?
— Оберлендер.
«Оберлендер? Доктор Теодор Оберлендер, бывший политический руководитель батальона «Нахтигаль», затем находился на Северном Кавказе в качестве политического советника командира диверсионного полка «Бергман», — вспомнила Оксана. — Да, пожалуй, это он. Они с Хауссером одного поля ягоды. Состоялась встреча друзей…»
— Вам что–то говорит фамилия моего друга? — спросил Хауссер, настораживаясь.
— Нет, он был свидетелем моего прихода к вам.
— Он здесь проездом.
— Тогда все в порядке. У вас, конечно, найдется комплект чистого постельного белья? Отлично! Заворачивать не надо. Я положу в портфель. Большое спасибо. Вы понимаете, я отправилась сюда налегке…
Хауссер повел Оксану по длинному темному коридору к лестнице. Спустились на первый этаж. И снова пошли по коридору. Советник остановился у какой–то двери. Оксана прислушалась. За дверью журчал тихий голос, как будто кто–то читал там молитву. Иногда голос повышался, но тут же падал и слов разобрать нельзя было. Хауссер постучал.
— Кто там? — спросили за дверью по–немецки.
— Мария, откройте, пожалуйста. Хауссер…
Как поняла Оксана, в комнате произошло какое–то замешательство; прошло секунд пять–шесть, прежде чем им открыли. У порога стояла молодая смуглая женщина с оживленными, немного испуганными черными блестящими глазами.