Фотограф старался не подавать виду, однако слова Иви задевали его за живое. Как бы там ни поступил Эдгар, Эван не мог так просто перечеркнуть годы их дружбы. Да и упорство друга сделало свое дело. За все то время, что Эван знал гонщика, тот никогда не бегал ни за какой девушкой, и его жаркая мольба о позволении просто поговорить с Айли заставляла Эвана задуматься о том, что, может быть, Эдгар действительно раскаивается и заслуживает прощения. Однако интересы сестры были для него на первом месте, а Айли и слышать не хотела об Эдгаре, потому Эван просто не мог позволить себе вновь привести его в свой дом.
Эдгар уехал обратно в Барселону и был собран и внимателен. Он больше не срывался, но Шерман видел его потухший взгляд и поникшие плечи и понимал, что любовные дела гонщика не улажены. И хотя все вокруг утверждали, что чемпион готов к новым победам, начальник команды тревожился. Он не лез в душу своему подопечному, но старался поддержать его чем мог. По окончании второй сессии тестовых заездов он подошел к Эдгару и, похлопав его по плечу, милостиво разрешил ему уйти в загул на несколько дней, пока сезон не начался. Эдгар удивленно воззрился на него и не нашел, что возразить. Однако, приехав в Лондон, он и не подумал отправиться в бар или клуб. Все дни гонщик проводил в спортзале, в бассейне, или на сквош-корте, в одиночку атакуя стенку. Ему не хватало не только синеглазой сороки, но и ее брата, который с удовольствием раньше разделял его тренировки. Эдгар не оставил мыслей завоевать Айли, но теперь надежда на счастливый исход этого мероприятия в нем поубавилась. Однако больше его не тянуло залить свою тоску алкоголем.
После долгих уговоров и заверений в том, что он не побеспокоит Айли, ему удалось узнать от Эванджелин расписание занятий блондинки. С тех пор каждое утро начиналось для него в кафе около университета, откуда он следил за тем, как Айли идет на занятия - иногда вместе с Иви, иногда одна. Он несколько раз порывался вскочить, преградить ей путь и заговорить с девушкой, но Эдгар всегда одергивал себя: он не хотел быть вором, потому что верил, что в один прекрасный день найдет способ вернуть ее законно, не выкрадывая ее у брата. Он хотел бы возвратить не только любовь Айли, но и дружбу Эвана, а тот никогда бы не простил сговора за его спиной.
Айли же в эти дни занималась только учебой, не отвлекаясь ни на что и усиленно готовясь к экзаменам, которые приближались все быстрее и быстрее. Ее группа, состоявшая из одних юношей, поначалу приняла ее с ироничной снисходительностью, но вскоре студенты убедились, что за хрупким видом прячется несгибаемая воля и железное упрямство. Им было невдомек, что девушка с радостью использует любой предлог, чтобы отвлечься от бури чувств, которая, как ей казалось, сметет ее, как только она даст хотя бы малейшую слабину. Айли корпела над учебниками день и ночь, замучила профессора Мартина вопросами и вскоре сыпала в разговоре такими мудреными терминами, что Иви только закатывала глаза и отмахивалась, умоляя ее перестать говорить о механике.
Наконец настал день, которого она так ждала и страшилась. Комиссия проэкзаменовала ее и проставила ей отличные оценки по всем предметам за первую половину курса. Дамоклов меч перестал висеть над ней - Айли стала полноценной студенткой. По этому случаю ее группа отвела Айли в паб. Юноши наперебой угощали ее выпивкой, кое-кто пытался флиртовать с ней, но очень тепло и ненавязчиво. Айли была счастлива: это была полноценная победа, причем целиком ее победа. Впервые в жизни она сама, без чьей-либо помощи, добилась чего-то своей головой. А еще впервые за последнее время она ощутила, что все-таки еще жива. Алкоголь быстро подействовал на нее, уставшую и измотанную постоянным умственным и эмоциональным напряжением. Почувствовав, что с трудом стоит на ногах, она попросила юношей вызвать ей такси, но те лично сопроводили ее до двери дома и сдали на руки брату, которому наперебой расхваливали ее ум и знания. Айли только добродушно хихикала и отмахивалась. Наконец они ушли, а Айли, скинув туфли, повалилась на диван.
- Одни экзамены сданы - скоро пора начинать готовиться к следующим, - заплетающимся языком сказала она и рассмеялась.