- Хватит трепаться и поцелуй меня по-настоящему, - прошептала она.
Дважды повторять не пришлось, он впился своими губами в ее, она почувствовала жар его дыхания, будто вся страсть, все желание, все существо ее оказались сосредоточены в ее губах, отдавались ему и забирали его. Ей хотелось, чтобы это длилось вечно, и он не размыкал поцелуй. Она не помнила, как они оказались на земле, но когда этот поцелуй закончился, она сидела на нем верхом, а он прижался щекой к ее груди и она принялась гладить его волосы.
- Земля влажная, ты простудишься и испачкаешься, - прошептала она нежно.
- Плевать, - он тяжело дышал. - Теперь на все плевать. Теперь ты со мной.
Эдгар поднял голову и со страхом посмотрел на нее.
- Но это не значит, что твое мнение не интересует меня. Я слишком мало думал о тебе, о твоих желаниях. Но так больше не будет. Ты не готова была ложиться со мной в постель - и я не настаивал. Ты не хочешь за меня замуж - и я подожду еще, пока ты не будешь готова.
Айли едва сдержалась, чтобы не закатить глаза. Теперь этот идиот решил удариться в другую крайность! И что же ей делать? Не может же она теперь сказать ему прямо: «А я передумала и захотела быть твоей женой». Отпустив мысленно витиеватую матерную тираду, она лукаво улыбнулась:
- Эд, я думаю, я созрела для некоторых свершений.
- Ну да, это я уже понял, - широко ухмыльнулся он и снова поцеловал ее.
Неужели в нем все-таки что-то осталось от прежнего Эдгара? Слава богу, подумалось девушке. Но Эдгар прервал поцелуй.
- Поехали, родная. Скоро вылет, нам еще вещи надо забрать из отеля!
Айли понятия не имела, сколько сейчас времени, потому спорить не стала. В дороге они слушали музыку, улыбались друг другу и признавались в любви. Айли все думала, как намекнуть Эдгару, что можно не игнорировать ее желания, но при этом проявлять настойчивость, но решила дать ему время. Пусть привыкает к каждой мысли постепенно, а там, глядишь, дойдут и до разумного баланса.
В отеле они пообедали и поднялись в номер. Она выудила ночную сорочку из-под подушки, бросила ее в чемодан и отвернулась, собирая в косметичку крем и тоник, стоявшие на тумбочке.
- Мне казалось, ты спишь в футболках, - раздался над ней негромкий голос Эдгара.
Блондинка подпрыгнула и рассмеялась.
- Напугал меня! Ну... Я ее как-то купила, жалко, что не ношу, вот и решила...
- Примеришь? - хрипло выдохнул он и протянул ей сорочку.
- Сейчас? А самолет.... - она нерешительно взяла предмет одежды из его ладони.
- Успеем, - он подошел к ней вплотную, стащил с нее свитер и стянул лямки лифчика. - А впрочем можно и без этой штуки... Просто... Люблю тебя...
- И я тебя люблю! - Айли обвила руками его шею, позволила увлечь себя на кровать и с удовольствием отметила про себя, что поездка все-таки удалась.
Глава 44
Свои треволнения переживали в это время и Эван с Эванджелин. Впрочем, связаны они были с профессиональной деятельностью фотографа, который устраивал свою первую большую выставку. Шотландец жутко нервничал, и чем меньше времени оставалось до события, тем большая паника его охватывала.
Эванджелин же, как верная возлюбленная, и переживала за Эвана, и не совсем понимала, почему он так волнуется. Нередкая гостья на светских мероприятиях, девушка видела, что выставка подготовлена идеально, что, однако, ничуть не мешало Эвану нервно вскакивать и бегать по квартире.
Своим женским чутьем она поняла, что если Эвана не отвлечь вечером перед выставкой, то на следующий день гостям предстанет невыспавшийся всклокоченный фотограф, совсем не похожий на уверенного в себя хозяина мероприятия. Девушка взялась за дело. Уловив момент, пока Эван обзванивал своих помощников, убеждаясь в очередной раз, что все готово, картины ждут своего часа и галерея будет открыта, она быстро приготовила пенную ванну, ароматические масла, расставила свечи, подумав, присовокупила вино, справедливо рассудив, что шампанское они выпьют на следующий день, отмечая выставку. Последним штрихом подготовки стал ее образ. Эванджелин облачилась в новый бордовый пеньюар, с кружевным верхом и полупрозрачным низом, добавила чулки и, оглядев себя в зеркале, невольно вздрогнула. От ее обычного вида благородной леди и невинной скромницы не осталось и следа. На нее смотрела обольстительница, лукаво улыбающаяся накрашенными красной помадой губами. Однако отступать было не в ее правилах. Эванджелин встряхнула распущенными волосами и позвала Эвана. Фотограф появился через минуту, держа в руках блокнот и ручку.