- Ну... - Эдгар тоже широко улыбнулся. - Надо же было попытаться хоть как-то отвадить тебя ото всех окрестных бездомных кошек. А то я все время боялся, что ты кинешься их тискать и подцепишь какой-нибудь лишай. И вообще, это папа тебе разрешил завести котенка.
- Ой, конечно, - рассмеялась Эванджелин. - Не рассказывай мне сказки, я прекрасно знаю, что это ты уговорил папу.
Эдгар остановил машину у парадного входа большого особняка, выстроенного в георгианском стиле, и заглушил мотор. Сестра взяла его за руку и нежно пожала.
- У меня был и есть лучший старший брат на свете, - тепло сказала она. Они все еще с некоторой неловкостью улыбнулись друг другу, и Эванджелин потянулась к ручке дверцы.
- Идем, мама с папой обрадуются.
Но Эдгар поймал ее ладонь и поцеловал тыльную сторону.
- Эванджелин, - серьезно сказал он, - я очень рад, что ты считаешь меня лучшим братом. Мне не хватало той близости, которая была между нами в детстве. Ты не просто лучшая сестра - ты самая значимая женщина в моей жизни. Помни это, пожалуйста, когда я снова, по твоему мнению, сделаю какую-нибудь глупость, хорошо?
Эванджелин помедлила секунду и крепко обняла его.
- Я всегда буду это помнить, - тихо сказала она. - И я тебя очень люблю, братик. Мне было очень плохо, когда ты уехал, и поэтому я натворила глупостей. Как хорошо, что ты на меня не обиделся! Мне ведь тебя так не хватало. Ты лучший брат на свете, а я всегда буду твоей любящей и верной сестренкой.
Эдгар вздохнул и погладил ее по спине.
- Сложно помнить обо всем, когда поглощен одной целью, - признался он. - Теперь, когда я стал чемпионом, в каком-то смысле я будто проснулся. И увидел, что многое упустил.
Он поцеловал макушку сестры, выпустил ее из объятий и отстегнул ремень безопасности.
- Ну идем, - сказал он, пряча глаза после секундной откровенности, - идем скорее. Зря что ли ехали сюда?
Эванджелин улыбнулась и кивнула. И брат, и сестра не привыкли легко и быстро открывать свои эмоции и чувства, и потому их примирение шло постепенно, но каждый день шаг за шагом они оставляли позади все обиды и сожаления.
На крыльцо большого каменного дома вышла пожилая женщина в чистой опрятной одежде и с аккуратным узелком волос на затылке. Она всплеснула руками и ахнула.
- Милорд! Леди Эванджелин! Вот это сюрприз! Как же родители будут рады вас увидеть!
- Миссис Пайп, мы тоже очень рады быть здесь, - с улыбкой кивнул ей Эдгар. - Доложите о нас?
- Конечно, сэр, они в гостиной! Пойдемте! У вас есть вещи? Джон возьмет, - засуетилась экономка.
Брат и сестра прошли за ней в маленькую гостиную, обставленную с элегантной простотой. Их отец - нестарый еще человек с густыми темными волосами, в прядях которых просвечивала благородно-белоснежная седина, сидел в кресле с массивными подлокотниками и ножками и, опершись на высокую спинку, читал книгу, держа ее одной рукой перед собой на уровне глаз. Его манера движения и осанка были изящными, но какими-то расслабленными, словно бы он был долго занят тяжелым физическим трудом и лишь сейчас наконец присел отдохнуть. Мать же, напротив, суетливо перебирала какие-то нитки в небольшой корзинке для рукоделия, поминутно вздыхая и охая своим неведомым мыслям. Она была красавицей, вопреки своим годам, и даже небольшая полнота, скорее пухлость, не портили, а лишь украшали ее. Было очевидно, что в молодости она разбила не одно сердце. Она, в отличие от мужа, который не пошевелился, когда вошла экономка, вскинула на нее быстрый взгляд своих небольших глаз, обрамленных густым ореолом черных ресниц, громко вскрикнула от радости, увидев детей, бросилась на шею сыну, а потом расцеловала дочь.
- Вы оба негодники! Сначала этот уехал и исчез,- приговаривала она, попеременно целуя их, - а теперь и ты, Эванджелин, совсем пропала! Ну как же я соскучилась! И почему вы не предупредили! А ты, Эдгар, несносный мальчишка, вообще не заслужил моего приветствия! Ты должен был приехать и отпраздновать с нами твою победу! А ты появляешься только сейчас! Ну где это видано?
- Мама, ты тоже могла приехать в Лондон ко мне, - парировал спокойно Эдгар, явно не испытывавший мук совести.
- Ах, ну куда я поеду? Не бросать же мне Стивена, он же без меня вообще перестанет есть и спать - кто будет ему напоминать, что это необходимо делать? - всплеснула руками мать.
Эдгар только пожал плечами - и тема была закрыта. Этот диалог был привычен всем, кто находился в этой комнате, и давным-давно стал лишь своеобразным ритуалом.