— В пятницу предлагаю выпить за их здоровье!
— Ещё один вопрос — при осмотре тела ты никаких ран в области шеи не заметила? Может, что-то необычное?
Врач посмотрела на него с интересом.
— Так. Похоже, я начинаю тебя уважать ещё больше, — вдруг призналась она, — ты задаёшь правильные вопросы, значит, занимался делом всё это время.
В этот раз улыбнулся Гордей.
— Да, у неё рассечены мышцы и связки под челюстью, с правой стороны, — сказала Алисия, — будто кто-то задумал отрезать голову, но в последний момент передумал.
— Ясно, — кивнул Гордей, — на этом всё. Спасибо! Я наберу тогда ближе к вечеру, уточню по вскрытию.
— Набирай, — кивнула Алисия, — и работай иди, Пинкертон!
Врач отключилась. Гордей нахмурился, пытаясь вспомнить, кто такой Пинкертон. Лезть в энциклопедию было лень. В конце концов, он решил, что это кто-то из знаменитых полицейских прошлого, и вышел из своей каюты.
Жилище Нины было всего на один уровень выше, так что путь не занял много времени.
Возле её каюты Гордей огляделся. Индикаторы над соседними дверями светились красным — значит, люди разошлись по рабочим местам. Хорошо. Чем незаметнее на этом этапе будет его работа, тем лучше.
Он активировал свою метку и замок послушно щёлкнул, реагируя на предоставленные ему Управлением полномочия.
Каюта была стандартной: холл с вешалкой для одежды, подставка для обуви, очиститель с термосом… вроде всё на своих местах. На вешалке висит спортивная куртка. На борту весной такие носят ранним утром, когда климатическая система имитирует свежесть. И кислородный прибор — стандартный, из аварийного запаса. Точно такой же как тот, который он вытащил из аварийной ниши по пути на место происшествия. Вот это было необычно: Гордей внимательно осмотрел аппарат и сфотографировал его. Показатель ёмкости патрона с кислородом стоял на нуле. Это было ещё более странно. Он натянул перчатки и спрятал прибор в специально приготовленный полимерный мешок.
Гостиная была выдержана в непривычных Гордею розовых тонах. Она напоминала то ли кусочек мифического Зефирного царства, то ли внутренности розового плюшевого пони.
Поморщившись, он начал осмотр. Следов было мало — похоже, успели потрудиться автоматические уборщики. Он мысленно обругал себя последними словами, что вчера не сообразил отключить уборку каюты. Но сейчас с этим уже ничего поделать было нельзя.
Коммуникатор нашёлся в прикроватной тумбочке. Он был включен и заряжен, а на экране горели значки трёх не отвеченных вызовов.
Гордей нахмурился. Ну точно. Её ведь искать будут — коллеги, руководство… конечно, Управление найдёт, что ответить на первых порах, это ведь их зона ответственности, а не его. Но слухи всё равно пойдут. Значит, времени у него совсем не много. Что будет делать руководство, когда информация просочиться? Изоляция? Карантин? Тотальная проверка на полиграфе? Пока что не хотелось об этом думать, но такой вариант вовсе не был фантастическим.
Он снял блокировку с прибора и углубился в чтение сообщений.
Личная жизнь погибшей была на удивление бесцветной. Подруг своего пола нет, только коллеги. Три постоянных партнёра, под настроение, видимо. Никаких пятничных вечеринок, квестов в вирте или других обычных для экипажа развлечений. Это не говоря о таких веяниях, как тёмная комната.
Зато на рабочем столе в качестве фона уже знакомая Гордею фотографию. Тот самый парень, последнее письмо от которого пришло вчера.
С партнёрами всё равно придётся поговорить, поэтому Гордей запросил данные о них на свой коммуникатор.
Тот, с кем она чаще всего встречалась, входил в навигационную группу. Математик. Две подтверждённые дубль-специальности: мануальная терапия и экология. Неожиданное сочетание! Гордей открыл фотографию, вложенную в личное дело, и сразу всё встало на свои места. Навигатор был очень похож на археолога. Глаза другие — но черты лица, брови… почти копия. Он смутно помнил, что, кажется, пересекался с ним несколько десятилетий назад, когда увлекался историческими квестами. Возможно, они были в одной команде.
Другие два любовника Инны были полными противоположностями друг друга: высокий худощавый парень, блондин. Очень молод биологически. Не так, как Белла, но всё равно — не больше двадцати одного. Второй — коренастый брюнет с большими залысинами и густой бородой, биологически, пожалуй, даже старше Гордея. В оставшихся волосах у него была седина.