Майор пожал плечами:
— Как хотите.
Предварительно включив, громкоговоритель передали бабке.
— Подождать бы надо, майор, — вмешался капитан юстиции, — девушка еще там.
— Да, пожалуй, — согласился майор.
— А чо с ней будет-то? Не тронет ее Коля…
Бабка самовольно поднесла, как учили, громкоговоритель ко рту и завопили истошно:
— Коленька! Сыночка!
Набрать номер майора Джина не успела.
Услыхав материн крик, Зуев вздрогнул.
— Откуда это она? — Осторожно выглянул в окно. — Ни хрена себе…
Джина вжалась в стену. Бежать не пыталась, да и не успела бы она, пуля летит быстрее.
— Как она туда попала? — спросил Николай, уже повернувшись.
Впервые с тех пор, как она вошла в захваченный дом, Джина испугалась по-настоящему. Глаза Николая снова остекленели и потеряли осмысленность, а ствол карабина начал медленно подниматься вверх.
— А жена с пацанами где?
— Там же, в безопасности.
Ствол уперся девушке в грудь.
— Значит, это ты?
— Я.
— Коля, выходи с поднятыми руками! — надрывалась за окном мать. — И тебе ничо не будет, покамест ты никого не прихлопнул!
Указательный палец лег на спусковой крючок.
— Ах ты, маленькая говнючка…
— Да заберите же у нее «матюгальник»! — кричал капитан, и майор наконец вырвал из бабкиных рук громкоговоритель.
— Подождите, мамаша, не надо пока…
— Он ее застрелит теперь…
— Надеюсь, что нет.
Майор достал рацию и сказал в нее:
— Всем внимание! Если услышим в доме выстрел, начинаем штурм. Как поняли? Прием…
Ствол уперся ровно между грудей девушки. Больно не было, но холодило, будто…
«Дуло из дула… — промелькнула дурацкая мысль, — сейчас он меня застрелит, и все… Что, интересно, там? Я всегда хотела узнать… Всегда, но не сейчас…»
Не двигаясь с места, Джина закрыла глаза.
Ствол был как живой. Он щекотал ее грудь, охальник…
Ничего не произошло и спустя минуту.
Джина чуть приподняла веки, и в щель меж ними ровно напротив увидела перекошенное лицо Зуева. Руки его тряслись, а указательный палец нервно поглаживал спусковой крючок. Поглаживал, но не нажимал…
Нахлынула вдруг такая усталость и такая тоска, захотелось, чтобы все скорее закончилось. Как угодно, лишь бы закончилось…
— Не тяни, Коля, стреляй… — прошептала она, — надоело ждать…
Зуев вдруг одним резким движением отбросил карабин в угол комнаты, сам отвернулся к стене.
— Уходи, — прошептал.
— Что? — не расслышала Джина.
Зуев повернулся. Все мышцы его лица одновременно подергивались, глаза вообще непонятно как не вываливались из орбит.
— Иди отсюда! — заорал он. — Беги, пока я не передумал!
Джина развернулась и побежала.
Оставшись один, Зуев потряс головой, потер пальцами виски, только после этого поднял с пола карабин и осмотрел. Прицел, кажется, не сбит, слава богу…
Никаких сомнений и сантиментов в его голове более не осталось.
— Ну, говнюки, держитесь!
Он поймал в перекрестье прицела того придурка с чердака, что наблюдал за ним из бинокля. Руки больше не дрожали. Зуев плавно нажал на спусковой крючок, и боец ткнулся лицом в профнастил крыши, а его бинокль скатился по нему вниз. Пуля попала в лоб ниже каски, парень даже и понять ничего не успел.
Джина услышала выстрел, когда выбегала из дома. Привязанный к дверной ручке Шарик, поскуливая, провожал ее грустным взглядом. Джина вернулась и отвязала его.
— Беги! — и сама побежала к калитке.
— Штурм! — объявил майор, но, увидев бегущую от дома Джину, добавил: — Девушку не заденьте!
Он дал ей время выбежать за ворота и скрыться за углом и только после этого закричал в рацию:
— Гранатометчики, огонь!
Боец с ручным противотанковым гранатометом РПГ-29 «Вампир» прицелился из соседнего окна. Метров триста — триста пятьдесят до цели, для прицельного выстрела — в самый раз.
Бухнуло…
Там, где был оконный проем, теперь зияла дыра, кирпичная крошка осыпалась на стриженый газон.
Джина забилась в угол заднего сиденья джипа Артема, припаркованного за недостроенным коттеджем. Не переставая плакать, от каждого выстрела она вздрагивала и прятала лицо в ладонях.
— Ну что ты, Джиночка, успокойся, это не по нам стреляют, — уговаривал Стас.
— Это по Кольке, — отвечала девушка сквозь слезы. — Я ведь его почти уговорила сдаться… почти… Убьют его скоро, если уже не убили…
Парням нечего было возразить. Остаться в живых у Зуева не было ни малейшего шанса.
— Я отвезу тебя домой к Стасу, — предложил Артем.
— Нет! — выкрикнула Джина, но тут же перешла на еле слышный шепот. — Я хочу его видеть, когда они его… они… его…
И снова — рыдания.
Стас вышел из машины и поговорил с врачами «скорой». Девушке вкололи успокоительного, и скоро она заснула на заднем сиденье внедорожника.
— Поехали, — сказал Стас Артему, — нечего ей здесь смотреть…
Зуев видел, что попал удачно: в лоб ниже каски. Значит, прицел не сбит, отлично!
Он стал искать новую цель. Искал недолго.
Выстрел…
Господь сохранил жизнь бойцу. В последний момент он чуть опустил голову без всякой на то причины, и пуля, чиркнув о каску, ушла в небеса.
Увидев это, Зуев чертыхнулся, но повторного выстрела делать не стал. Перебросил через плечо дробовик. Не слишком удобно, но скоро он может понадобиться, да и оставлять его здесь нельзя — как чувствовал…
Меняя дислокацию, выбежал в коридор, затем к окну комнаты напротив.
Ага, вон один залег в кустах…
За спиной шандарахнуло так, что зашаталось все здание. Зуев понял: гранатомет. Вовремя он ушел оттуда.
Выстрел…
— Кажется, все, капитан, кранты психу, — сказал майор, рассматривая в бинокль разрушения, содеянные 105-милли-метровой гранатой «Вампира».
— Похоже, — согласился капитан.
В этот самый момент и прозвучал новый выстрел.
— Черт! Он что, заговоренный? — Майор схватился за рацию. — Где он?
— С тыла стреляет!
— У вас что, гранатомета нет?
— Сейчас…
Через полминуты разнесло еще один оконный проем, уже с задней стороны особняка.
— Что это было? — услыхав грохот, спросил господин Рейнгольд своего телохранителя.
— Гранатомет, — ответил секьюрити, — Весь дом они вам разнесут, Федор Борисович.
— Шут с ним. Понадобится, так новый рядом построю, а этот для истории сохраню, гостям буду показывать, — усмехнулся он. — Как Дом Павлова в Сталинграде…
— Круто, — прокомментировал секьюрити.
Особняк снова содрогнулся, но Зуева там уже не было. Окон на этаже полно. Он перебегал от одного к другому и стрелял, стрелял…
Весело ему было, азартно, адреналин аж вскипал в крови. Ах, какой это кайф — война!
В армии по одним только фанерным мишеням стрелял — никакого удовольствия, а тут…
Вон еще один передвигается короткими перебежками. Зуев прицелился…
Готов!
Хорошо, весело, жаль, недолго будет длиться. Старший сержант запаса это понимал, как никто другой.
«Недолго музыка играла, недолго фраер танцевал!» — напевал он, пуская пулю в очередного бойца спецназа.
Но не уйти ему из здания, не уйти. Со всех сторон обложили его говнюки и скоро, очень скоро дожмут, размажут по стенам.
Эх, танк бы ему сейчас, он бы задал им перцу!
Зуев остановился как вкопанный. Есть же у него танк! Не совсем, конечно, танк, но похоже…
Осмотрелся, ориентируясь, и припустил спустя мгновение по лестнице на первый этаж. Там с торца здания, рядом со спуском в подземный гараж дверь ведет прямехонько к его КамАЗу!
Сбежав по лестнице, скорее почувствовал, чем услышал шаги врагов. Положил на пол карабин, взвел дробовик, в правую руку взял гранату, предварительно освободив ее от чеки.
Когда дверь приоткрылась, не глядя, кто там, бросил гранату, а сам упал на паркет, прикрыв голову руками.
Взрыв, вопли…
Не поднимая головы, выстрелил наугад в проем, теперь отверстый, потом, не раздумывая, подскочил и, прихватив карабин, побежал на выход.