— Нет проблем. — Беликов достал сотовый.
— И желательно пока приостановить работу на стройке у лицея.
— Она уже остановлена, — сказал следователь, набирая номер гендиректора строительной фирмы.
Глава 24
МЕРТВАЯ ГОЛОВА ВОДИТЕЛЯ
11.11. Поселок Хандабай
Охранника, дежурившего вчера на центральном входе лицея, искать долго не пришлось. Им оказался один из погорельцев, в ожидании нового жилья размещенный вместе с семьей в кое-как приспособленном для проживания кабинете русской литературы.
Степан Юрьевич Есько, пожелавший присутствовать при беседах, в действия Юрия Беликова не вмешивался, а только слушал да наблюдал.
Охранник рассказал следователю и о диком вопле, который он услышал ровно в 9.55, и о том, что вскоре после него на стройку отправились завуч Нина Павловна и трое лицеистов, которых он назвал поименно. Завуч вскоре вернулась в свой кабинет, а ребята сели в джип и уехали. Больше охранник ничего не знал и не видел, потому как стройплощадка располагалась с задней стороны корпуса.
Узнав, что среди свидетелей его сводный брат с друзьями, Юрий вызвал их по телефону, а сам тем временем отыскал завуча в ее кабинете.
Нина Павловна рассказала следователю обо всем, что знала, в том числе и о том, что оба рабочих были обнаружены в бессознательном состоянии, а когда они с ребятами покидали стройку, подъехали еще один самосвал и легковушка, из которой вышел мужчина бурятской национальности, по-видимому, начальник, потому как в пиджаке и при галстуке. Прораб он или нет, женщина не знала, но Беликов пришел к выводу, что именно прораб. Насколько ему было известно, среди руководящего состава строительной фирмы других бурят просто не было, да и машина, брошенная на стройке, оказалась зарегистрирована на имя Барнадаева.
Артем Беликов рано утром успел заехать в автосервис, «переобуть» свой внедорожник и на новой резине подкатил к дому Стаса Кузнечихина. Его друзья давно уже встали, позавтракали и устроились на врытой лавке в ухоженном саду. Мама Стаса была помешана на садоводстве, и среди всевозможных плодовых и декоративных кустов, деревьев и трав на клумбах уже цвели редко приживающиеся желтые лесные жарки, названные в народе «сибирской розой».
— Работа на заправке, как я понимаю, теперь отменяется? — поинтересовался Артем, усаживаясь на лавку.
Джина лишь пожала плечами, а ответил другу Стас:
— Какая тут работа… Джине вчера ее дядя позвонил, к себе на Ольхон зовет.
— А что? — оживился Артем. — Остров — классное место. Поехали втроем, отдохнем, позагораем…
— Тут другое, — остудил его восторги Стас. — Дядя сказал, что теперь и Джина, и ее мать, и он сам в смертельной опасности.
— Да не слушай ты его, Артем, — отмахнулась девушка. — Зачем я только рассказала… Дядя Вася пьяный был, околесицу нес.
— Он у тебя шаман?
— Ну да, вроде того, — кивнула Джина.
— Так, может, он прав? Сами знаете, какая вчера уже после Олхи на Карла Маркса бойня случилась, — напомнил Артем.
— Ты убийцу узнал? — спросил его Стас.
— Нет.
— Это ж вчерашний экскаваторщик со стройки, который у котлована сознание потерял.
— Точно! — Артем хлопнул ладошкой себе по лбу. — То-то его лицо мне знакомым показалось!
— Знаешь, Джина, — Стас тронул девушку за плечо, — мне кажется, вам с мамой надо прислушаться к совету ее брата-шамана. Пьяный или нет, он знает, что говорит.
— Мы-то здесь при чем? — искренно удивилась Джина. — Да и вообще, ненормальный он, дядя Вася! Говорит, что все несчастья начались из-за того, что осинник за лицеем вырубили!
— Осина, между прочим, у всех народов примечательное дерево. Знаете, почему рейкой из нее парные в русских банях обшивают? — спросил Артем и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Осина всю усталость, все зло из человеческого тела высасывает.
— Еще осиновыми кольями вампиров убивают, — добавил Стас, а Джина захохотала зло:
— Ага, вы еще вспомните, что на осине Иуда повесился! Как это к нам-то все относится?!
Дальнейший разговор о достоинствах известного лиственного дерева был прерван звонком Юрия Беликова, после чего друзья сели во внедорожник Артема и отправились в лицей на встречу с его сводным братом.
Овраг, куда из котлована увозили отвал, Федор Барлуков, сопровождаемый Мариной Младич, отыскал без особых проблем. Кучи свежего рыжеватого грунта он увидел еще с дороги и, свернув, подогнал свою подержанную «тойоту» к самому краю оврага.
— Зря, Марина, ты со мной поехала, — сказал Федор, доставая из багажника штыковую лопату на короткой ручке, — Сама знаешь, что мы, по предположению шефа, обнаружить можем.
— Ничего не зря! — возмутилась девушка. — Я хочу всегда быть полезной! Второй лопаты у тебя нет?
— Нет, — ответил Федор, с улыбкой осматривая наряд Марины. Он представил, как она, в короткой юбке и модельных туфлях на высоком каблуке, лезет в овраг с лопатой, и рассмеялся.
— Ты чего? — спросила Марина.
— Если бы и была лопата, что толку? Ты видела когда-нибудь землекопа на десятисантиметровых каблуках?
Марина посмотрела на свою обувь.
— Я могу снять туфли.
— И работать в колготках? Еще лучше…
Федор стал спускаться в овраг к ближней куче грунта.
— Ты, главное, если мы что-нибудь найдем, сознание не потеряй. А то придется с тобой потом возиться, «скорую» вызывать…
— Вот еще… — Марина надула губки, — Грубый и нетактичный ты человек, Федя!
— Кстати, я давно хотел задать один нетактичный вопрос, с первого дня знакомства…
— Ну, задавай.
— Ты в курсе, что твоя фамилия созвучна фамилии известной французской актрисы недалекого прошлого, а ваши имена так вообще совпадают?
Лицо девушки сморщилась, как от зубной боли, она заговорила заученно, вероятно, не впервые:
— Во-первых, моя фамилия начинается с «М», а не «В», во-вторых, корни ее сербо-хорватские, а не франко-польские, в-третьих, я не люблю Высоцкого, в-четвертых, я брюнетка, а не блондинка, ну а в-пятых, она мне в бабушки годится по возрасту, эта ваша давно забытая актриса!
Барлуков пожал плечами:
— Время вообще-то относительно, а связывает вас лишь одно, но существенное свойство, вы обе красавицы, каждая в своем роде…
Усмехнувшись, Федор Барлуков со всего размаха вонзил лопату в грунт.
— В половине десятого утра мы втроем приехали в лицей за справкой для трудоустройства на время каникул… — начал Артем, но Стас перебил его:
— Нет, еще в машине ты нам свой стишок прочитал!
— При чем здесь это?
— Капитан велел не упускать ни одной подробности! — гордо объявил Стас. — Я и не упускаю. Как у нас в угро принято, все до последней мелочи, ибо эта мелочь может в итоге оказаться вовсе и не мелочью, а важной уликой, уличающей преступника. Правильно я говорю, товарищ капитан?
— Правильно, — улыбнулся тот, а Джина усмехнулась:
— Трепло ты, Стасик…
— Артем, ты, оказывается, стихи пишешь? — спросил Юрий брата.
— Пишу, — потупился тот.
— Ну-ка, прочти что-нибудь, только недлинное, извини, времени нет.
— Зачем?
— Ты же брат мой, мне все про тебя знать интересно.
Артему читать не хотелось. Кропание стихов, ежели, конечно, ты не Богом отмеченный известный поэт вроде Виктора Куллэ из Москвы или Александра Кабанова из Киева, казалось ему занятием постыдным, не мужским каким-то. Мужик должен дрова колоть, бетон таскать или, на худой конец, как брат, бандитов вязать, рискуя жизнью (это обязательно!). А стихи — ну, что стихи?
— Не ломайся, Тема, прочти то, что вчера, оно прикольное, — подбодрил Стас друга.
— Я уж лучше другое, как бы детское…
И он прочел.