Сильнее заголосили бабы, последние слова прощания, объятия, и вот уже раздвинулась толпа, образуя широкий проход, где двумя шеренгами выстроились конники.
Равнение, перекличка и зычная команда Егора:
— Справа по три за мной рысью, ма-арш!
ГЛАВА XX
К весне 1921 года события большой исторической важности развернулись в Монголии. Еще в октябре 1920 года туда бежал из Забайкалья барон Унгерн с остатками своей "конно-азиатской дивизии", в которой оставалось к тому времени около восьмисот солдат и офицеров. Прославившийся во время войны в Забайкалье жестокостью, барон не сложил оружия. Освоившись в Монголии, он при помощи Японии и монгольских нойонов, дзасаков начал создавать новую орду, вербуя в нее главным образом бывших белогвардейцев из разбитой армии атамана Семенова. Внушив монгольским феодалам, что он освободит их от китайского владычества, барон установил связь с главой ламаистской церкви Богдогэгэном, находившемся в Урге[21], сумел войти к нему в доверие и даже вывезти его тайком в свою ставку. Это придало больше значимости заверениям барона о священной войне за свободу и независимость автономной Монголии. Набрав достаточно сил, он в морозное февральское утро окружил Ургу и в кровопролитном бою наголову разбил располагавшийся там гарнизон китайцев и занял столицу Монголии. Вскоре он возвел своего покровителя Богдогэгэна на ханский престол, помог ему создать из феодалов "правительство" Монголии и получил неограниченную власть в стране.
Однако простому народу Монголии — аратам — не стало легче. Избавившись от китайских угнетателей, они нажили себе другого, более жестокого и не менее алчного. Начались репрессии, преследования монгольских и русских прогрессивных деятелей, аресты, расстрелы; ухудшилось и без того бедственное положение аратов, увеличились взимаемые с них поборы. Ведь бароновскую орду надо кормить, одевать, предоставлять им лошадей. Недовольство новым угнетателем росло, и в этих условиях в Монголии зародилась своя народно-революционная партия. Организаторы партии Сухэ-Батор и Чойбалсан первый съезд ее, скрываясь от преследования феодальных властей, провели на территории ДВР — в Кяхте. На съезд прибыло двадцать шесть делегатов, они приняли устав партии, программу и обратились к народу Монголии с призывом подниматься на борьбу с угнетателями — китайцами и бароновцами, за установление в стране революционного порядка, создание свободной и независимой Монголии. Но мало еще было у них сил для борьбы с бандами Унгерна, и вожди революционной Монголии обратились с просьбой о помощи к правительству Советской России и ДВР, послав ходоков в Москву, к Ленину. Советское правительство удовлетворило просьбу представителей монгольского народа, на помощь им были посланы две пехотные дивизии, бригада кубанских казаков и партизанские сибирские отряды Щетинкина. Они заняли позиции вдоль русско-монгольской границы от Кяхты до Верхнеудинска. Далее на восток правительство ДВР двинуло четыре кавалерийских полка и спешно мобилизованных забайкальских партизан. В один из этих полков и направился Заозерный эскадрон под командой Егора Ушакова.
К вечеру второго дня, пройдя более двухсот верст, Егор со своим отрядом прибыл в большое село на русско-монгольской границе. В село въезжали шагом; закатное солнце кровавыми бликами играло на стеклах окон, позолотило снизу нависшее над горизонтом темно-сизое облако. В улицах, на площадях, вдоль наспех сколоченных коновязей длинные ряды лошадей, рядом возы с сеном, с метками овса. Горят костры, над ними чернеют котлы на таганах. В воздухе мешаются запахи дыма, сена, конского пота, ременной амуниции, и висит над селом немолчный людской говор, топот копыт, скрип повозок и стук топоров.
Уже по тому, что кони бойцов не оседланы, сена им задано на всю ночь, Егор определил: полк остановился здесь на ночевку. В поведении бойцов не заметно никакой тревоги, настроение у всех бодрое, и это подействовало на вновь прибывших успокаивающе, одно заботило Егора: устроить своих людей на ночлег и накормить коней.
По красному флагу над крышей большого дома Егор догадался, что здесь находится штаб полка. Остановив эскадрон, он спешился, разминая ноги, поспешил в дом. В коридоре, делившем дом на две половины, сидели на скамьях ординарцы, далее за столом дежурный командир с наганом на боку, в форменной гимнастерке, на левом рукаве которой красно-синий ромбик, с красными буквами "НРА" на синем фоне и тремя синими нашивками на красном. Поздоровавшись, Егор назвал себя, пояснив, что прибыл во главе эскадрона на пополнение.