Утром рыбалка не разочаровала и, вскоре, мы сидели в резиновой лодке, по пояс мокрые с прыгающими, хлюпающими и брызгающими окунями. Хлестали короткими удочками - "подергушками" воду, не заботясь о насадке.
Ещё не успела мормышка натянуть леску, как следовала поклёвка и очередной красавец - окунь летел в лодку, и, коснувшись дна, сам отцеплялся. Впервые ловили на зимнюю серебряную мормышку с рыбьим глазом, так как черви от жары задохнулись. Из заготовленных дома живцов в живых осталось два. Хватка щуки не заставила себя ждать. Хищница таскала нас вместе с якорем, норовя уйти под лодку. Спиннинг сломался, и я кричал Женьке, вцепившемуся в борта лодки:
- Ну, что ты сидишь, не видишь - не вытащу!
- Сейчас подведу поближе, а ты попробуй схватить её....
- ...Да, ёптн, не за хвост, за жабры!
Женька сердито бурчал:
- Так она мне и дала свои жабры. У неё там зубы! Может её по голове веслом стукнуть.
- Оторвёшь!.. Уйдёт - леска тонкая!
- Себя лучше по башке стукни, не суй ей руку в пасть, не вытащишь...
- Руку говорю, не вытащишь! Оттяпает... - повторяю я - ...снаружи хватай, за жабры!
- Ты её зацепил?.. Вот сам и хватай!.. - Без сачка на рыбалку собрался... - огрызается мой напарник.
Тонкая леска звенит как струна, режет воду и кажется, вот-вот лопнет. Рыба никак не хочет лишаться жизни и старается уйти от орущих рыболовов. Делает кульбиты - выпрыгивает из родной стихии, трясёт головой..., и с брызгами падает, окатывая нас водой. Пытается освободиться от подлого живца с коварным крючком.
...Наконец щука устала от наших взаимных претензий, и мы тоже обессилили от суматохи.
Действия наши становятся более согласованными....
...Женьке удалось подхватить рыбину и забросить её в лодку, из которой она тут же, извернувшись, выпрыгнула опять в озеро, но не сорвалась, а оторопело глазела на нас разевая пасть. Слушала отборную нецензурную лексику. Вторая попытка оказалась удачной. Женя прижал обеими руками голову извивающего "крокодила" к животу и старался увернуться от хвоста, смачно хлеставшего его по лицу. - Пока я рылся по карманам - искал складной ножик....
Успокоили щуку, но сами не могли успокоиться....
Смотрели на дрожащего крокодила при полном упадке сил, похлопывая и поглаживая. Приценивались, на сколько, она потянет - на пять кило или на семь. Нас била нервная дрожь. Гора окуней уже нас не волновала. Белая рубашка на животе Евгения была в крови, сначала принимаемой нами за щучью. Пока он боролся со щукой, - распорол крючком ладонь и живот.
Провидение упорно подсказывало, что пора заканчивать приключения, перевязать раны... и возвращаться домой...
...Потихоньку забрались на хребёт и, включив третью скорость, благополучно вернулись в город.
Необычно тёплое бабье лето пришло в сентябре. Народ брал заработанные за год отгулы и пропадал всё свободное время в тайге, заготавливал грибы, ягоды. Закончилась подготовка к отопительному сезону, и я решил с коллегами - приятелями съездить на рыбалку и попутно собрать ягоду. Выехали утром в отроги Борщёвочного хребта, туда, где мои спутники уже были и набрали брусники. Водитель захватил в поездку своего зятя Славу. К обеду без приключений добрались на место, пообедали, расспросили о ягодных местах и засобирались..., оставив старших товарищей наслаждаться воспоминаниями о прошлой охоте и рыбалке.... Пошли со Славкой в указанном направлении, где должно ждать нас море брусники.
Спускались в распадок..., затем, в другой..., третий... старались запоминать ориентиры и расположение солнца.
Преодолевали отроги сопок. На той стороне пади в голубой дымке проступали отвесные жёлтые скалы с отверстиями-пещерами.
Осень и здесь в горах выдалась в середине сентября по-летнему тёплая. Деревья чуть подёрнулись желтизной, и только лиственницы успели надеть яркий оранжевый наряд. Идти было трудно по горельнику, заросшему молодой осиной. Изредка попадались звериные тропы, по ним идти было значительно легче и быстрее.
Где-то после часа ходьбы наткнулись в мелком листвяке на брусничник большими полянами и с нетронутой ягодой. Поставили у приметного дерева короба-горбовики, и работа закипела....
Брусника бралась совком-комбайном крупная продолговатая вишнёвого цвета. Как говорят в Забайкалье - величиной с "бычий глаз". Каждую ягоду - это восхитительное творение природы, увенчивала корона. Собирать такую бруснику всегда наслаждение, любуешься блестящим брусничником, ягодами в совке. Я давно уже приметил, что в некрасивых местах брусника не растёт. Часа через три горбовики почти полны.
Мы и не заметили, как солнечный тёплый день сменил хмурый вечер. Небо заволокло тучами, и пошёл мелкий моросящий тёплый дождик, который нам ещё ничем не досаждал, кроме прошлогодних листьев, прилипавших к мокрой бруснике. Добрали тару и, определив направление, двинулись к машине. Стало сумрачно, повалил снег хлопьями и сразу пригнул мокрый подлесок ещё не сбросивший листья. Всё вокруг изменилось, белоснежным покрывалом накрыло мхи, пни и упавшие лесины. Шли друг за другом, меняясь. Я с трудом угадывал, впереди бредущего товарища, в снежной пелене. Стал неузнаваем обратный путь. Шли долго по времени, считая перевалы, и используя интуицию. Выбирали дорогу среди склонившихся до земли деревьев. При касании кусты, выпрямляясь, выстреливали снегом с водой, окатывая нас и так уже промокших, с ног до головы.
Шли час, второй, а знакомого гребня сопки с горелым лесом ещё не достигли, уже опасались, что при такой пурге могли и заблудиться.
Запарившись, присели отдохнуть, прислонившись к ещё тёплым стволам сосен.
Тайга жила своей жизнью. Порхали молодые нарядные рябчики, перелетали с ветки на ветку, пересвистывались, сбивая комья снега с веток, радовались преображению природы. Стало спокойно и тепло. Где-то далеко чудиться перезвон колоколов. Никуда не хотелось идти, и даже любоваться окружающим миром. Напротив, вижу Славу, уже прикорнувшего от усталости с шапкой снега, и глазницами, наполненными талой водой. Поползень над головой лущил кору. Сбрасывал мусор на его снежную голову. Кругом белым - бело..., накатывает белое безмолвие. Птички уже нас не боялись.
От такого благолепия я погружаюсь в тёплую нирвану, и где-то в мозгу не спит мысль - ЗАМЕРЗАЮ..., и что также замерзли в тайге в августе прошлого лета два врача мединститута....
... Как это часто бывает в горах, внезапно налетел ураган с метелью. Они шли на ощупь; один поскользнулся на камнях..., сломал ногу и выколол глаз о сучки. Второй укрыл его лапником под корнями упавшего дерева, надел ведро на голову, от ветра, и поспешил к машине.
Через неделю их нашли ягодники на вершине Яблонового хребта. Второй не дошёл до своего автомобиля каких-то 200 метров.
- ...Попытаюсь подняться..., и не могу. Руки и ноги не слушаются. От испуга застучало в висках - ЗАМЁРЗ. Стал головой отталкиваться от сосны, с каждым разом раскачиваясь больше и больше.... Упал в снег, холод ожёг лицо и озябшие руки. Поднялся, в развалку на негнущихся ногах приблизился к уснувшему приятелю и..., не прикасаясь озябшими руками, разбудил ногами. Заставил подняться, и всё повторял, что надо идти, не останавливаться..., идти, не останавливаться ..., идти и идти.
Ягоду не бросали - горбовики грели спину.
Через полчаса выдохшись, оказались на вершине сопки в горельнике, но машину не видели. Снег здесь уже прекратился, ушёл вниз в распадки. Чёрный обугленный лес стал чёрно-белым от облепившего влажного снега. Кричали, но нам вторило только эхо. Луна подсвечивала сплошные облака люминесцентным светом, и было светло от белого покрывала вокруг. Интуитивно чувствовали, что машина с нашими мужиками где-то здесь..., и они не отзываются, возможно, уснули. Поставили горбовики и ходили кругами, а скорее ползали через поваленные деревья, всё больше захватывая и нарезая круги в глубоком снегу.