Впереди порубежных укреплений (острогов) выставлялись передовые посты — «сторожи» — на расстоянии от одною до пяти дней пути от города, из которого они высылались. На этих «сторожах» несли службу 4–6 сторожей (казаков). Место для несения службы определялось лично воеводой. Расстояние между сторожами определялось от половины до одного дня пути. Казаки на «сторожах» менялись через две недели. «Сторожи» наблюдали за противником, и в случае его появления немедленно высылались посыльные в город, одновременно извещались другие «сторожи», станицы и сотни. В конце XVII века «сторожи» стали именоваться заставами.
Кроме того, рубежи охранялись значительными передовыми отрядами конницы, которые выдвигались впереди сторожевой линии. Эти отряды назывались станицами. Управлялись они станичными или «стоялыми» головами.
В конце XVII века каждый приграничный город высылал в степь одну-две станицы численностью от 25 до 100 человек. Станицы высылались по одному, двум и более направлениям, определенным заранее, в соответствии с местными условиями и вероятными маршрутами выдвижения противника.
В случае появления противника на непредугаданном направлении туда немедленно высылалась станица. Станица состояла из головы, ездоков и вождей.
«Сотни», конные авангарды численностью 50–100 человек выполняли те же задачи, что и станицы.
Такими «сторожами» и станицами, высылаемыми из Нерчинска и Селенгинска, охранялась в 1689–1727 годах граница Забайкалья (до Буринского трактата).
Разъезды высылали по наиболее вероятным направлениям выдвижения войск из Монголии: Цурухайтуй, Чиндант, Акша, Харацай, Троицкосавск, Кудара.
Система охраны границы сводилась к наблюдению путей выдвижения по долинам рек, между горными цепями.
Петр I, занятый войной со шведами, не успел упорядочить пограничные дела Забайкалья. Между тем вопрос установления четко разграниченной пограничной линии на юге остро назрел, так как развитие торговли, переход монгольских племен в русское подданство сильно беспокоил китайское правительство.
Поэтому по вызову из Пекина 5 июля 1725 года для ведения переговоров с Китаем об установлении точной границы между двумя странами был назначен чрезвычайный посол и полномочный министр граф Савва Владиславович Рагузинский.
В 1727 году 20 августа уполномоченные обеих держав на реке Буре (20 верст от Кяхты) после длинных и упорных переговоров заключили Буринский трактат, ставший составной частью Кяхтинского договора, по которому была установлена настоящая граница в Забайкалье. Свои усилия в переговорах Рагузинский, учтя опыт заключения Нерчинского договора, подкрепил военной силой. На переговоры его сопровождали и охраняли в ходе их Якутский пехотный полки, одна рота драгун, 200 человек Екатеринбургской охранной стражи.
Размен письменными разграничительными актами был совершен 12 октября 1727 года на Абагайтуевской сопке, а 18 октября — на хребте Шабин-Дабат (Западные Саяны). Сам договор подписан 21 октября в поселке Кяхта.
В статье третьей Кяхтинского договора указывалось: «…посланные с обеих сторон люди разделение ясно написали и начертали и промеж собою письмами и чертежами разменялись и к своим вельможам привезли… а также обоих государств люди, которые перебегали туда и сюда, сысканы и установлены жить на своих кочевьях, и тако пограничное место стало быть чисто».
Разграничение проводилось по принципу: «каждый владеет тем, чем владеет теперь». Линия границы выбиралась по естественным ориентирам и рубежам (вершинам сопок, хребтам и рекам). В «разменных письмах» говорилось: «По всему вышеизложенному разграничению от Шабин-Дабата до Аргуни северная сторона Российскому империю да будет, а полуденная сторона Срединному империю (Китаю. — Примеч. peд.)да будет».
Интересно, что среди монголов и тункинских бурят упорно держалось историческое предание, будто бы русская граница проходила в действительности не по вершинам Саян, как ее провели по Кяхтинскому договору, а гораздо южнее озера Косогола (Хубсугула) по прямой линии от Кяхты на Минусинск.
А история эта, коротко, такова. Сысын-ван, хитрый монгольский дипломат, посланный Эджин-ханом (китайским императором) заключать пограничный трактат с уполномоченным от Русского правительства Грап-Сапом (Савою Рагузинским), подкупил последнего, и тот согласился уступить Китайской империи всю часть территории, находящейся между современной границей России и линией внутренних монгольских караулов. В этом предании фигурируют три монгольские красавицы, бочка с золотом и бочка с серебром, а также обильное употребление китайской ханшинной водки. Нежные ласки красавиц, водка, золото и серебро сделали свое дело. Грап-Сап подписал трактат, согласился на все условия, но и тут хитрый Сысын-ван обманул пьяного Грап-Сапа, подсунул ему бочки с песком, только снизу и сверху наполненные золотом и серебром. Обнаружив обман, Грап-Сап ничего уже сделать не мог, боясь гнева Саган-хана (Белого царя). Трактат не был опротестован, и земли племени урянхойцев от Кяхты и по прямой линии на Минусинск остались навсегда во владении Китая. Будучи представителем племени урянхов (монголоязычною племени. — Примеч. ред.), Сысын-ван выпросил у Богдо-хана ярлык (грамоту), воспрещающий китайцам переходить линию караулов, очутившуюся внутри Монголии.