— Серый, ты видел? — спросил Демьян у друга. Обрисовав жестами два холма на своей груди.
— Кажется, все видели. Янка, теперь ты не самая грудастая, — хохотнул Сергей Коростылёв, обращаясь к девушке, которая стояла рядом. — Смотри, как бы эта миниучилка у тебя Аполлона не увела.
— Я на коротышей не падок, Яна идеальна, — ответил Аполлинарий Кузнецов, наверно, самый спортивный студент всего факультета, недавно подавший с Яной Кукиш заявление в ЗАГС, о чём они радостно сообщили всем 1 сентября, когда я уже сбежал отсюда. — Это скорее к таким хмурым любителям детишек, как Миша. Помните, на первом курсе за ним вечно приходила школоло?
Так, кажется, это про меня.
— Аполлон, меньше чеши языком, а то потом капельницами питаться будешь. Ника — сестра, я уже говорил. А ты помнишь, мой ответ на прошлый раз, когда ты нёс пургу? — проговорил я, обдумывая: бить или не бить? В минувший раз деканша долго нас отчитывала за потасовку.
— Тц, да проехали, шутка это, педофил, шутка, но ты трахнул мелкую шлю… — сказал тупой качок и отправился баиньки под визг своей невесты. Но ударил я аккуратно в подбородок.
Забавно, но никто не остановил меня и даже не пробовал.
— Михаил, быстро в деканат! — прозвучало откуда-то издалека. Из преподавателей так меня называл, а не по фамилии только Ложкарёв Михаил Павлович, заведующий кафедрой машиностроения и робототехники.
Я жил в интернате с момента развода отца с моей биологической матерью. А это было лет с полутора или уже двух.
Это был не детский дом, а что-то более элитарное, но тоже казённое.
Без понятия, к чему нас готовили и с какой целью обучали, но языки, науки, химию и физику к шестому классу в нас вдолбили так, что запаса мне хватало и потом, когда я вырвался оттуда жить с обновлённой семьёй.
Свобода мне так понравилась, как и абсолютное превосходство по знаниям иногда и над учителями, что я прекратил учиться, спокойно отдавшись познанию компьютерных игр, общению со сверстниками, развлечениям и просто безделью.
Да даже заботиться о сестре, когда родители куда-то сваливали, было лучше секунды в интернате. Пусть я, здоровый лоб, играл со второклашкой в куклы.
Ника была доброй, она отрабатывала на куклах приёмы самбо, тэквондо и ещё какого-то мрака. Я помогал, играя куклой-противником. Это было смешно.
Доченька чемпионки мира и ныне инструктора по рукопашному бою в какой-то структуре росла избалованной принцессой, но при этом её можно назвать и маленькой машиной смерти.
Но даже так. Она и рядом не стояла с тем, кем становились пацаны в месте, где я мучительно тянул детство.
Ужасное слово. Ин-тер-нат.
Но именно там в нас всех въелось одно правило: есть границы, которые нельзя переходить.
Личное оскорбление можно проигнорировать только в рамках, которые не переходят грань. Тронут семью, надо ставить на место.
Глава 5
— Выбирай, академический отпуск или отчисление, Дроздов! — спустя четыре часа сказала мне декан.
— Академ, — ответил я.
— Так и знала. Есть видео со звуком с камеры, да и Ложкарёв слышал крики вашего табуна, иначе бы тебя однозначно ждало отчисление. Но Кузнецов на тебя руку не поднимал, снова только провокация. Не будь я знакома с твоим отцом, ты бы уже был без права восстановления, так что иди. Завтра подойди к секретарю и напиши заявление, она так же скажет, что донести надо. Два года академический у тебя. Раньше не возвращайся, — сказала женщина, а потом почему-то добавила еле слышно, — молодец.
— Спасибо, до свидания, — сказал я, не оборачиваясь, и вышел.
На улице было ещё по-летнему светло и тепло, я подошёл к стене и сел, опёршись на неё.
Тц, ничего не предвещало.
Какой же я неудачник.
Родителям сообщать не буду, но надо искать деньги. Запасов осталось мало.
Надо уточнить в «Штабе зла» о ситуации, затем поискать временную работу, а так же попробовать загнать кому-то «скрытый класс» из Забавы.
И такой человек у меня есть на примете.
Я достал смартфон, промотал до контакта «Дуб». Немного погипнотизировал его, думая занят он или свободен…
*бззззз*
Вызов: «Дуб».
Я аж вздрогнул, но поднял трубку:
— Алло.
— Салют. Миш, есть дело. Завтра приходи после универа к площадке у нашей школы. Когда ты освободишься?
— Давай в одиннадцать. Подходит?
— Как-то рано, у тебя одна пара?
— Нет, но почти. Так подходит?
— Да.
— Тогда до завтра.
Я нажал отбой.
Немного посидел ещё и пошёл домой.