- Ну что ж, - вздохнул лесовичок, -
на этот случай приберёг
я двух медведей-великанов,
они играют на баяне
на ярмарке в Саратове,
большие такие, мохнатые.
Надо б нам идти в Саратов.
И забудь ты про солдатов,
гору ту лишь мишки сдвинут.
Что ж, казак, шелом надвинет
и отправится в путь:
- Надо б только отдохнуть!
- В Саратове и погуляем,
я многих вдовушек там знаю...
Глава 7. Наши герои едут в Саратов за медведями
Посадил старика на коняжку Добрыня
и в славен град торговый двинул.
Шли, однако, неспешно:
озёра мелкою плешью,
леса небольшими коврами,
бурные реки лишь ручейками
под копытами Сивки казались.
Вот так до Саратова и добрались,
там шумна ярмарка гудит!
Народ сыт, пьян и не побит
столичными солдатами,
да бравыми ребятами
медведи пляшут на цепи.
Добрыня в ус: "Чёрт побери!"
Взбеленился богатырь,
цепи порвал и говорит:
- Да как же вы так можете
с медведями прохожими?
Медведь, он должен жить в лесу.
Я вас, собратья, не пойму!
А косолапые лапами замахали:
"Мы цепи сами бы содрали,
но вот что-то от вина
разболелась голова!"
- Эх, мужички патлатые
споили мишек! Вы ж, мохнатые,
идите в бор отсыпаться,
а мы по вдовам - разбираться...
Устыдились мужички саратовские,
головушки в плечи спрятали
да выкатили бочку с медком:
- Ели мало, ещё припрём!
Поплелись мишки в бор отдыхать,
сладкий медок подъедать
А герои наши - по вдовушкам горемычным
(те к весёлым застольям привычны).
Ах, веселье не заселье,
нагулялись, честь бы знать.
Через год-другой устал Добрыня отдыхать;
свистнул он старичка, но тот пропал куда-то.
Поплёлся богатырь один к мохнатым,
просить о помощи свернуть гору`.
"Нам работёнка эта по нутру!" -
закивали медведи башками
и маленькими шажками
за Добрынюшкой в путь отправились.
А Горынычу сиё не понравилось:
он следил за былинным с небес,
и в советчиках у него - Бес.
Бес шепнул: "Помогу тебе, змей,
ты сперва косолапых убей!"
"Да как же я их сгублю?
Богатырь мне отрубит башку."
"А ты дождись-ка их привала:
как толстопятые отвалят
за морошкой в кусты,
там ты их и спали!"
Глава 8. Добрыня и медведи спасают Забаву Путятичну
Вот мишки с Добрыней идут,
безобразно колядки ревут
да прошлую жизнь поминают.
Богатырь в отместку байки бает.
Сивка бурчит: "Надоели,
лучше б народную спели!"
Наконец устали в дороге,
надо бы поесть, поспать немного.
Лошадь щиплет мураву. Былинный крячет,
уток подстрелил, наестся, значит.
Медведи в овраг за морошкой.
И пока Никитич работает ложкой,
а косолапые ягоду рвут,
Горыныча крылья несут
на медведей прямо.
Но учуял конь наш упрямый
дух силы нечистой,
тормошит хозяина: "Быстро
хватай меч булатен и к друже,
ты срочно им нужен!"
- Что случилось? "Горыныч летит."
- Ах ты, глист-паразит! -
богатырь ругается,
на Сивку родную взбирается
и к оврагу скачет.
Меч булатен пляшет
в руках аршинных:
зло секи, былинный!
На ветке проснулся ворон.
На змея летит наш воин
и с размаху все головы рубит:
- Кто зло погубит,
тот вечным станет!
/ Былинный знает. /
Мишки спасителя хвалят,
сок из морошки давят,
угощают им Добрыню,
говорят: "Напиток винный!"
Сивка от шуток медвежьих устала,
к поляночке сочной припала,
и фыркнула: "Ух надоели,
шли б они за ёлки, ели!"
Ну, денька три отдохнули и в путь.
Скалу надо скорее свернуть,
там Забава Путятична плачет,
кольцо обручальное прячет,
мужа милого вспоминает,
дитятко ждёт. / От кого? Да чёрт его знает! /
Вот и гора Сорочинская,
слышно как стонет дивчинка.
Мишки косолапые,
отодвинув лапами
скалу толстую, увесистую,
дух чуть не повесили
на ближайшие ёлки, ели.
Но вернули дух (успели)
да сказали строго:
"Поживём ещё немного!" -
и пошли в Саратов плясом.
- Тьфу на этих свистоплясов! -
матюкнулся вслед Добрыня
и полез в пещеру. Вынул
он оттуда Забаву,
посадил на коня и вдарил
с ней до самой Москвы:
- Тише, Сивка, не гони!
* * *
Что же было дальше?
Николай рыдал, как мальчик:
царский трон трещал по швам -
мир наследника ждал.
Кого родит царица?
Гадали даже птицы:
"Змея, лебедя, дитя?"
/ Эту правду знаю я,
скажу в следующей сказке,
"Богатырь Бова в будущем" - подсказка. /
Эпилог
Ай люли, люли, люли
зачем, медведи, вы пошли
туда, куда вас тянет?
Мужики обманут,
напоят и повяжут,
играть да петь обяжут:
"Ой люли, люли, люли,
кому б мы бошку ни снесли,
а за морем всё худо,
ходят там верблюды
с огроменным горбом. Вот с таким и мы помрём!"