Так погиб супруг Иезавели! «Священный» автор хвастливо сообщает, что Ахав «построил дом из слоновой кости» (стих 39), и этим фантастическим замечанием ограничивается.
Ахаву наследовал его старший сын — Охозия, краткая история которого рассказана в 1-й главе Четвертой книги царств. Он начал свое царствование с несчастного случая.
«Охозия же упал чрез решетку с горницы своей, что в Самарии, и занемог» (стих 2).
Ввиду полного отсутствия объяснений этого случая мы вынуждены заключить, что Охозия жил в верхнем этаже своего дворца. Вероятно, в роковой вечер он был слишком навеселе и вывалился из окна, думая, что это шкаф с вином. Бог не позволил Охозии убиться на месте. Однако царь волновался и хотел знать, выздоровеет ли он. Для этого он обратился к Веельзевулу, божеству аккаронскому.
Пророк Илия был этим шокирован в высшей степени.
«Ангел господень сказал Илии фесвитянину: встань, пойди навстречу посланным от царя самарийского и скажи им: разве нет бога в Израиле, что вы идете вопрошать Веельзевула, божество аккаронское? За это так говорит господь: с постели, на которую ты лег, не сойдешь с нее, но умрешь. И пошел Илия» (четвёртая книга царств глава 1, стихи 3-4).
Слуги повторили Охозии речи Илии, хотя и не могли дать царю точных сведений относительно личности этого вестника зла. Охозия «сказал им: каков видом тот человек, который вышел навстречу вам и говорил вам слова сии? Они сказали ему: человек тот весь в волосах и кожаным поясом подпоясан по чреслам своим. И сказал он: это Илия фесвитянин. И послал к нему пятидесятника с его пятидесятком. И он взошел к нему, когда Илия сидел на верху горы, и сказал ему: человек божий! царь говорит: сойди! И отвечал Илия, и сказал пятидесятнику: если я человек божий, то пусть сойдет огонь с неба и попалит тебя и твой пятидесяток. И сошел огонь с неба и попалил его и пятидесяток его» (стихи 7-10).
Тогда был послан ещё один офицер с пятьюдесятью солдатами: и они испытали ту же судьбу (стихи 11-12). Царь послал третью делегацию.
«И пал (пятидесятник. — Л. Таксиль) на колена свои пред Илиею, и умолял его, и говорил ему: человек божий! да не будет презрена душа моя и душа рабов твоих — сих пятидесяти — пред очами твоими; вот, сошел огонь с неба, и попалил двух пятидесятников прежних с их пятидесятками; но теперь да не будет презрена душа моя пред очами твоими!
И сказал ангел господень Илии: пойди с ним, не бойся его. И он встал, и пошел с ним к царю. И сказал ему: так говорит господь: за то, что ты посылал послов вопрошать Веельзевула, божество аккаронское, как будто в Израиле нет бога, чтобы вопрошать о слове его, — с постели, на которую ты лег, не сойдешь с нее, но умрешь.
И умер он по слову господню, которое изрек Илия. И воцарился Иорам (брат Охозии) вместо него, во второй год Иорама, сына Иосафатова, царя иудейского, так как сына у того не было» (четвёртая книга царств глава 1, стихи 13-17).
Лорд Болингброк так комментирует этот эпизод: «Илия, дважды успевающий призвать небесные молнии на головы двух военачальников и солдат, посланных царем, является вымышленной личностью, ибо если бы он мог так вот сыпать молнии, то безусловно завоевал бы весь земной шар, просто прогуливаясь со своим слугой.
Именно это всегда и говорили волшебникам и колдунам разумные люди: если вы уверены, что дьявол, с которым у вас союз, сделает все, что вы ему прикажете, почему не требуете вы от него, чтобы он отдал вам все царства земные, все богатства и всех женщин, например? То же можно было бы сказать и Илии:
— Ты убил двух военачальников и две роты солдат ударами молнии, и ты же удираешь, как трус, как только царица Иезавель грозит тебе арестом. Разве ты не мог испепелить молнией Иезавель, как ты испепелил этих несчастных воинов? Какое возмутительное противоречие делает тебя похожим и на бога, и на труса? Какой разумный человек может перенести эти отвратительные сказки, возбуждающие улыбку сожаления и вздох ужаса?!»
Нужно прибавить, что причина этого истребления молнией ни в чем не повинных подневольных слуг царя совершенно непонятна. Нигде в библейском тексте не сказано, чтобы Охозия замышлял что-нибудь худое против Илии; даже когда этот вестник приходит к царю и излагает ему все дурные предзнаменования, никто не делает ему ни малейшего зла, и он уходит цел и невредим. Кроме того, если бы Охозия действительно собирался заставить Илию разделить судьбу Михея, не было бы надобности уничтожать силой небесного огня сто два совершенно неповинных воина, выполнявших поручения начальства. Было бы совершенно достаточно привести их, например, в состояние беспомощности внезапным параличом. Это было бы не менее чудесно и в конце концов не так гнусно и жестоко. По поводу Охозии, Иосафата и обоих Иорамов божественная книга впадает в противоречие столь вопиющее, что его полезно подчеркнуть. В главе 22 Третьей книги царств сказано:
«Иосафат, сын Асы, воцарился над Иудеею, в четвертый год Ахава, царя израильского. Тридцати пяти лет был Иосафат, когда воцарился, и двадцать пять лет царствовал в Иерусалиме» (стихи 41-42).
А несколько далее, в той же главе, читаем:
«И почил Иосафат с отцами своими… и воцарился Иорам, сын его, вместо него» (стих 50).
Этот Иорам, царь иудейский, есть не кто иной, как супруг Гофолии, дочери Ахава.
«Охозия, сын Ахава, воцарился над Израилем в Самарии, в семнадцатый год Иосафата, царя иудейского, и царствовал над Израилем два года» (стих 51).