Я ныряю, без шума ныряю, без всплеска ныряю, даже круги по воде не идут, вот как тихо ныряю — и сразу на дно. Нахожу ракушку, двигаю возле нее рукой, отгоняю песок. Осторожно поднимаю над головой, а лучи солнца окружают ее со всех сторон, пляшут на выпуклом глянце, норовят заползти внутрь — но натыкаются на невидимую преграду и проливаются мне под ноги мелкими бликами. Я поднимаюсь на поверхность, медленно поднимаюсь, без шума поднимаюсь, без всплеска, она даже глаза не открывает, вот как тихо поднимаюсь, и кладу ракушку ей на колени.
«Спасибо тебе», — говорит она и прикладывает ракушку к уху. Я знаю, люди всегда прикладывают ракушку к уху — они говорят, что там, внутри, шумит море.
Глупые люди.
Юлька, куда ты все время исчезаешь? Я после кладбища сбежала лекцию читать, потом до кровати доползла и отключилась. А утром мне твой автоответчик сказал, что ты обратно в Милан улетела, то есть в Марсель, конечно. Я из-за тебя их начала путать. Еще должна тебе наябедничать: автоответчик в твое отсутствие напивается, а потом грубит в трубку, и язык у него заплетается. Приезжай, пожалуйста, и прими меры.
И вот еще, дорогая подруга. Либо ты мне прямо сегодня пишешь подробный отчет о своих планах и намерениях, либо я прямо завтра сажусь в первый самолет до Милана и лечу в Марсель. Так и знай. Потому что я вообще не понимаю, что это такое происходит в последнее время, а я, между прочим, научный работник, я не умею не понимать...
Целую, обнимаю, но ты не расслабляйся в моих виртуальных объятиях, а срочно пиши ответ.
Любимая, радость моей жизни, цветок моей селезёнки, свет очей моих, колокольчик моих ушей, теплый ветерок моей кожи, копчёная селёдка моего языка...
Хочешь, я убью свой автоответчик? И принесу его дымящиеся обломки к твоим прекрасным ногам? Конечно, я его своими руками подключила и теперь я за него в автоответе, но ради тебя я готова переступить через всё!
Ну вот, лирическое вступление окончено, и я перехожу к делу. Конечно, прилетай ко мне в Милан, Марсель пуст без тебя. Но если тебя действительно одолела тяга к перемене мест, так, может, ты лучше слетала бы в Эдинбург? Потому что я хоть и не научный работник, но мне тоже не нравится не понимать. А я сразу в двух местах не понимаю, в Марселе и в Эдинбурге. Но я же не могу одновременно быть в двух местах — технически это не так уж сложно для юного демиурга вроде меня, но неохота сокращать количество городов, в которых хорошо, потому что нас там нет. Кроме того, если в Марселе я, может, и разберусь своими силами, то в Эдинбурге без твоих университетских связей все равно ничего не получится.
Всё, больше писать не могу. По объективной причине, разумеется. Бутылка коньяка заканчивается, и надо выходить за следующей. Так что спокойной тебе ночи, а подробности про свои марсельские страхи я тебе завтра по телефону расскажу.
До чего же мы с тобой коварные — просто сердце радуется. Я еще подумала немножко после нашего разговора, с Костиком посоветовалась и билет заказала. Причем в Эдинбург, а не в Париж, заметь. Не буду тебе рассказывать, чего мне это стоило, а то ты потеряешь сон и покой. Пока что в нашем блестящем плане наметилось одно уточнение. Небольшое, но очень решительное: Костик категорически не готов отпускать меня одну. На моей памяти слово «категорически» Костик произносит то ли в третий, то ли в четвертый раз. При одном разе ты, кажется, присутствовала — когда он бутылку Камю об стену шваркнул. В общем, я рисковать не стала и заказала два билета. Чтобы два раза не ходить, сама понимаешь. Так что мы летим уже в конце недели. Кстати, что это за Черный человек, о котором Олег во сне говорил?
Кстати о сне.
Я тебе хочу одну вещь сказать, чтобы больше уже к этой теме не возвращаться. А то мы ходим вокруг да около и так старательно об этом не говорим, что мне тошно делается.
Понятия не имею, зачем мы переспали. Я Олега не любила и даже, если честно, не хотела. Хотя черт его знает, может, это мне сейчас так кажется. А что я тогда думала — не помню. Но у меня какое-то жуткое время было, постоянно казалось, что сердце вот-вот остановится. Ну и я искала что-нибудь, чтобы его толкнуть лишний раз. Знаешь, как вшивают под кожу сердечный стимулятор.
Вообще, представь такой сердечный стимулятор, с кнопочками. Есть кнопочка — нормальный ритм. Немножко учащённый — влюбленность. Слабый и прерывистый — философские размышления... Надо Косте предложить идею. А с другой стороны, лучше не рисковать, а то ему предложишь идею, а через полгода поступит в продажу, того и гляди...