– Спешите, – сказал внятно подошедший и, повторив еще дважды это же слово на незнакомом языке, вернулся к своему месту. – «Странно, что в целом доме не видно слуг, а между тем нигде в комнатах и даже на зеркале не заметно пыли, – подумал Яков Бауман, – ни одной пылинки!»
И вот снова они вдвоем куда-то спешат в темноте. – Вы не покинете меня больше? – спросил Яков Бауман дрожавшим от волнения голосом. – Я с вами, ответил незнакомец, но, сказавши, тотчас отошел, и прежде, чем можно было понять сокровенный смысл произнесенных им слов, он исчез; и Яков Бауман, почувствовавший сразу смертельную усталость, но и небывалую до того ясность мысли, ощущение которой доставляло ему острую радость, – остался один.
Он не помнил, как отыскал в темноте дорогу и вернулся домой. Кто-то очевидно хозяйничал без него в комнате, которую он, выходя из дому, не успел запереть на ключ: дрова продолжали гореть в раскрытой печке. Усевшись на том же кресле, он крепко уснул, и приснилось ему, будто он припоминает сон, недавно виденный. Он шел в сопровождении друга и любимой своей собачки, черной Находки, по тянувшейся бесконечно вдаль дороге, усаженной высокими розовыми кустами. Они курили и тихо беседовали. О чем, ему никак не удавалось вспомнить, но кажется о Сведенборговых откровениях. Находка также разговаривала с ним и лизала руки, ласково позванивая бубенчиком ошейника.
Так идя, нагнали они каретку с золотым гербом, запряженную четверкой сильных белых лошадей, кото- рык, однако, с трудом, еле-еле тащили за собой каретку. – Что же в ней и кто в ней, что четырем лошадям не справиться? – полюбопытствовал Яков Бауман и сделал попытку заглянуть в крошечное занавешенное оконце, но друг властно отстранил его, и тут белые кони разом рванулись вперед и во весь дух понесли каретку, из которой необычайно приятный женский голос крикнул: «Спешите».
Яков Бауман был изумлен и огорчен, и ему захотелось поскорей вернуться домой, чтоб вспомнить одно ужасно как нужное имя… Проснулся он, наконец, от резкого стука в дверь. В комнату вошла прислуживавшая ему претолстая, зато добрая, соседка.
– Я раньше никак не могла к вам достучаться, – взволнованно заявила она и торжественно-медленно, растягивая каждую букву, продолжала: – А к вам недавно приезжала какая-то дама.
– Как ее имя? – нетерпеливо воскликнул Яков Бауман.
– На…
– Наина? – весело перебил он. – Признайтесь же, что она так вам и объявила: «Меня зовут Наина»!
– Наверное сказать по могу. Об имени спросить ее я не догадалась, да, по правде сказать, и не посмела бы, – наивно пробормотала добродушная женщина, вконец переконфузившись. – Но возможно, что вы угадали: такое красивое имя «Наина», мне кажется, удивительно как подходит приезжей даме.
– Не огорчайтесь, вы поступили правильно. Все равно завтра утром мы с вами простимся надолго, – ласково и совсем уж серьезно промолвил он. – Я отправляюсь в далекое странствие и вряд ли скоро вернусь.
– Господин уезжает в Египет?
– Пожалуй, и еще гораздо ближе…
– Любой факт мистичен, если его не профанировать, – подумал при этом Яков Бауман, и невольно улыбнулся, живо представив себе некоторые взгляды и лица известных литературных критиков.
С.-Петербург
1921 Март – Декабрь
Об авторе
Александр Эммануилович Беленсон (Бейлинсон) родился в Минске в 1890 г. В 1907–1911 гг. учился на юридическом факуль-тете Петербургского университета, в 1914–1917 гг. был помощником присяжного поверенного в Петербургской судебной палате.
С 1910 выступал в печати (журналы «Сатирикон», «Музы»); в 1913 г. сблизился с Н. Кульбиным и в 1914 г. издал свой первый поэтический сборник «Забавные стишки», посвященный будущей жене – актрисе Ф. А. Глинской (1892–1970). Участвовал в сборниках авангардистов («Весеннее контрагентство муз», 1915). В 1915–1916 г. в качестве редактора и издателя опубликовал два выпуска великолепно составленного и оформленного альманаха «Стрелец», объединившего футуристов и авторов старшего поколения – в основном символистского круга (третий и последний выпуск альманаха вышел в 1922 г.).
После революции публиковал критические статьи о литературной и театральной жизни в газ. «Жизнь искусства», частично собранные в кн. «Искусственная жизнь» (1921). В 1922 г. вышел второй поэтический сборник Беленсона «Врата тесные», в 1924 г. третий – «Безумия», а в 1925 г. – книга «Кино сегодня». В 1928 г. под псевдонимом «А. Лугин» Беленсон опубликовал любопытный роман «Джиадэ, или Трагические похождения индивидуалиста (Роман ни о чем)», позднее запрещенный советской цензурой. В 1930-40-х гг. под этим же псевдонимом приобрел известность как поэт-песенник. Скончался в Москве в 1949 г.