Карло Гольдони
Забавный случай
Комедия в трех действиях
Действующие лица:
Филиберт, богатый голландский купец.
Жаннина, его дочь.
Рикард, откупщик.
Констанция, его дочь.
Де Лакотри, французский лейтенант.
Марианна, камеристка Жаннины.
Гасконь, слуга лейтенанта.
Место действия — Голландия, Гаага, дом Филиберта.
Действие первое
Явление первое
Комната в доме Филиберта.
Гасконь, который укладывает чемодан своего хозяина, и Марианна.
Марианна. Можно пожелать вам доброго утра, господин Гасконь?
Гасконь. Конечно, милая Марианна. Мне очень приятно ваше "доброе утро", но было бы еще приятнее, если бы это было "доброй ночи".
Марианна. Я с огорчением вижу, что мне придется пожелать вам также и счастливого пути?
Гасконь. Ах, радость моя, какой это будет грустный отъезд и какое вслед за ним печальное путешествие!
Марианна. Вам, значит, неприятно уезжать?
Гасконь. Неужели вы в этом сомневаетесь? Могу ли я без сожаления покинуть вас, после того как целых шесть месяцев провел в вашем милом обществе?
Марианна. Кто же велит вам уезжать, если вам не хочется?
Гасконь. Как кто? Хозяин!
Марианна. В Гааге хозяев сколько угодно! Вы без труда найдете здесь другого, получше, чем ваш. Бедный французский офицер, раненый, пленный, гонимый, обиженный судьбой…
Гасконь. Простите, но такой девушке, как вы, не к лицу подобные речи. Я уже много лет служу моему доброму хозяину, которого, можно сказать, поручил мне его отец. служил ему на войне. Чтобы доказать ему свою преданность, я не бежал ни от каких опасностей. Он беден, но у него доброе сердце. Я уверен, что, если у него наладится жизнь, получу свою долю и я. Неужели же вы будете советовать мне бросить его и отпустить во Францию одного?
Марианна. Вы говорите, как должен говорить порядочный человек. А мне трудно скрывать свои чувства.
Гасконь. Ах, милая Марианна, я огорчен не меньше вашего. Но я надеюсь, что мы увидимся снова, когда дела мои поправятся. И тогда я скажу вам: "Я здесь и могу взять на себя все заботы о вас! Я ваш, если вы желаете этого".
Марианна. Как это было бы хорошо! Но почему так торопится уезжать ваш лейтенант? Мой хозяин прекрасно к нему относится, да и дочка, думаю, не хуже.
Гасконь. Она-то даже слишком хорошо! Потому он и едет.
Марианна. Разве ему неприятно, что к нему чувствуют расположение?
Гасконь. Ах, Марианна! Мой бедный хозяин влюблен в вашу хозяйку до безумия. Он чувствует себя несчастнейшим человеком на свете. Он понимает, что с каждым днем эта взаимная любовь растет, и, будучи не в силах скрывать свою страсть, боится и за себя, и за мадемуазель Жаннину. Ваш хозяин очень богат, а мой очень беден. Господин Филиберт не захочет отдать свою единственную дочь за младшего сына в семье,[1] за военного — словом, за человека, который вынужден будет жить на приданое. А лейтенант хотя и беден, но благороден. Он признателен за гостеприимство, за доверие, за дружбу, но боится, как бы любовь не ослепила, не обольстила его и не сделала соблазнителем. Он совершает над собой насилие, приносит сердце в Жертву своей чести и уезжает.
Марианна. Да он у вас герой! Только на его месте я не могла бы поступить так же.
Гасконь. Ничего не поделаешь. Необходимо иной раз побеждать себя.
Марианна. Вам это легче, чем мне.
Гасконь. Правда, у нас, у мужчин, сердце более твердое.
Марианна. Вернее, любовь у вас более слабая.
Гасконь. Что до меня, то вы сами знаете: это не так.
Марианна. Я верю делам, а не словам.
Гасконь. Чем же я могу доказать вам свою любовь?
Марианна. Господин Гасконь должен знать это лучше, чем я.
Гасконь. Вы хотите, чтобы мы повенчались до моего отъезда?
Марианна. Это было бы самое правильное.
Гасконь. А потом все равно ведь придется расстаться.
Марианна. И у вас хватило бы духу бросить меня?
Гасконь. Тогда придется ехать вместе?
Марианна. Так было бы лучше.
Гасконь. А не будет вам трудно?
Марианна. Да уж, конечно, будет нелегко.
Гасконь. Значит лучше было бы, если б мы остались здесь?
Марианна. Разумеется.
Гасконь. На сколько времени?
Марианна. По крайней мере, на год.
Гасконь. А через год вы бы меня отпустили?
Марианна. Ну, через год после свадьбы это было бы легче.
Гасконь. А мне кажется, что вы отпустили бы меня и через месяц.
Марианна. Не думаю.
Гасконь. А я уверен.
Марианна. Попробуем.
Гасконь. Хозяин идет. Поговорим, когда будет удобнее.
Марианна. Ах, господин Гасконь! Этот разговор совсем меня доконал! Делайте, что хотите, я готова… (В сторону.) Сама не знаю, что говорю.
(Уходит.)
Явление второе
Гасконь, потом лейтенант де Лакотри.
Гасконь. Если бы я не владел собой больше, чем она, глупость была бы сделана!
Лейтенант (в сторону). Боже! Какой я жалкий! Какой я несчастный!
Гасконь. Сейчас, сударь, чемодан будет готов.
Лейтенант. Ах, Гасконь, я в отчаянии!
Гасконь. Что вы! Разве случилось что-нибудь?
Лейтенант. Худшее, что только могло случиться.
Гасконь. Несчастье никогда не приходит одно.
Лейтенант. Мое несчастье одно-единственное, но оно так ужасно, что сердце не может выдержать.
Гасконь. Наверное, причиною тому любовь?
Лейтенант. Да! И она приняла такие размеры, что нет силы, которая могла бы ей противостоять.
Гасконь. Значит, вашей красотке безразлично, что вы уезжаете, и она любит вас меньше, чем вы предполагали?
Лейтенант. Наоборот, никогда еще не была она так нежна и так влюблена. Один бог видит, как велико мое отчаяние. Я видел слезы на ее глазах.
Гасконь. Да, это нехорошо. Но я боялся худшего.
Лейтенант. Варвар! Бесчувственный! Да нет — низкая душа, плебей! Разве есть на свете что-нибудь ужаснее, чем слезы нежной девушки, которые укоряют меня за мою жестокость, ослабляют мой дух, подвергают испытанию мою честь, мою порядочность, мое чувство долга?
Гасконь. Не думал я, что заслужу такие оскорбительные попреки. Хороша награда за десятилетнюю службу!
Лейтенант. Ах, поставь себя на мое место и осуждай, если можешь, мою горячность. Мои раны, пролитая кровь, плен, мешающий движению по службе, моя бедность — я забываю все, когда рядом со мной прекрасная девушка, которая любит меня, которая зажигает в моей груди огонь страсти. Она слишком скромна, чтобы я мог получить уверенность в обладании ее сердцем, и потому я решил пожертвовать собой и покинуть ее. Но, увы, когда мы стали прощаться, ее слезы, рыдания, которые не позволили ей произнести последнее прости, убедили меня в том, что она любит меня так же сильно, как я ее. Я очень несчастен, и мое решение самому мне кажется варварским. Любовь окончательно сбила меня с толку, и рассудок покидает меня.
[1]
Младший сын в семье — по законам, существовавшим в ряде европейских стран в XVIII веке, не являлся наследником, так как наследование дворянских поместий продолжало сохраняться по праву первородства, в результате чего дети аристократических фамилий вынуждены были поступать на военную службу, как наиболее почетную для лиц дворянского происхождения.