Каким усилием воли удалось ему подавить свой страх, неизвестно, но ни малейшего признака беспокойства в нём уже не было заметно. Похоже, он подбадривал себя своим вызывающим поведением.
— А ну, покажись! — орал он. — Сейчас я разделаюсь с этим шутником! Больше он шутить не захочет!
Заяц так разошёлся, что яростно подскочил вверх и, вероятно, спугнул какое-то существо, так как что-то коричневое метнулось из-за куста в сторону ближайшего дерева и спряталось за стволом.
— Ага! Попался! — кричал заяц.
— Сейчас у нас будет славный обед! — яростно вопил гном, потирая ушибленное место. — Жаркое я приготовлю сам!
Заяц так раззадорил себя своими удалыми воплями и поддержкой гнома, что бросился бы на врага, не считаясь с опасностью, если бы Фром за уши не оттащил его назад.
— Не удерживайте меня! — надрывался заяц. — Я хочу дать урок этому негодяю! Меня даже тигры боятся!
Неизвестный зашевелился и издал какой-то странный резкий визг, показавшийся всем преисполненным угрозы.
Так как было неизвестно, на что могло решиться существо за деревом, на бегство или нападение, то Адель принудила себя внести и свою лепту в оборону от неведомого противника. Поза затаившегося существа напомнила ей четверостишье, которое она когда-то прочитала и которое почему-то ей запомнилось.
— "Как злая обезьяна, — надрывно декламировала девушка, — Над кучей наворованных орехов, К земле пригнулся подлый интриган: Его раскрыты козни".
Этого таинственное существо выдержать не могло и, завизжав так, что у всех заложило уши, выскочило из-за дерева. Это оказалась очень симпатичная обезьяна с шаловливой мордочкой, испуганная до последней степени.
— Что вы на меня ополчились? — жаловалась она. — Что я такого сделала?
— Ты меня чуть не убила! — возмущался гном.
— Шишка была очень маленькая, — оправдывалась обезьяна.
Заяц самодовольно обернулся к Адели, очень гордый своей смелостью и проявленным воинственным пылом, а девушка, наконец-то, поняла, что его развязная манера поведения выработалась из-за стремления заглушать часто возникающий страх.
— Иди сюда, обезьяна, да пошевеливайся, а то я тебе хвост оборву, — пригрозил заяц.
Обезьяна покорно приблизилась к путникам. Адель беспокоилась, что очень кстати произнесённая цитата обидела зверька, а ей очень не хотелось с кем-то ссориться, но быстро оправившаяся от потрясения и позабывшая свой недавний страх обезьяна обратилась к девушке:
— Ох, повтори, пожалуйста, что ты мне кричала. Это было так красиво!
Адель пробовала было отказаться, сославшись на забывчивость, но ей пришлось-таки повторить злосчастную цитату из неведомого ей "Графа Базиля", выбранную Вальтером Скоттом эпиграфом к одной из глав хорошо ей известного "Гая Меннеринга". Объяснять, откуда взялись эти слова, обезьяне, конечно, не было нужды, потому что её интересовало совсем другое.
— Как хорошо! — со вздохом искреннего восхищения сказала она. — А известно, сколько орехов добыла эта умная обезьяна?
— Нет, но, наверное, много, — наугад сказала Адель.
— Наверное, — согласилась обезьяна. — Иначе она поскорее бы их съела, ведь так сохраннее.
— А как там насчёт обеда? — перебил их беседу заяц. — Уважаемый Фром хочет нас угостить.
Гном решил не спорить и начал выкладывать из своего мешка съестное, почти не отличавшееся по составу от завтрака. Только вместо пареной репы он достал три красных помидора и три яблока.
— Какие вы славные! — восхитилась обезьяна и схватила яблоко.
— Положи на место! — рассвирепел гном и попытался вырвать яблоко, но обезьяна принялась так пронзительно визжать, что он только плюнул с досады.
Все уселись в кружок и принялись за еду, а обезьяна, отбежав в сторону, с аппетитом съела яблоко и долго разглядывала огрызок. Осознав, что пользы из него не извлечь, она швырнула его в зайца, так что тот подскочил.
— Вот подлая! — закричал он.
Сначала Адель очень хотела, чтобы обезьяну тоже пригласили к обеду, но молчала, потому что хозяином стола была не она, однако теперь, видя, что от этого животного можно ожидать любой выходки, уже не так сожалела, что обедающих не четверо.
Гном, деловито разрезавший хлеб маленьким походным ножом, не уследил, и обезьяна успела утащить ещё одно яблоко и несколько кусков сыра. Мгновенно взлетев на дерево, улёгшись в развилке ветвей и для пущего удобства зацепившись хвостом за прочный сук, обезьяна демонстрировала добычу гному, зайцу и девушке и зловредно хихикала.
— Попробуй только спуститься! — бушевал заяц.
Опасаясь очередного налёта, все были настороже, поэтому не испытали такого удовольствия от еды, как накануне.
— Ну и пакость! — ворчал гном, завязывая мешок. — Только настроение всем испортила. Отправлялась бы к себе в лес и не мешала нам заниматься нашими делами. У каждого своё дело, и никого не должны интересовать чужие дела. Что этой образине от нас нужно?
— Почему ты хочешь меня обидеть? Я не сделал тебе ничего плохого.
Гном вздрогнул и оглянулся, заяц, занятый угрозами, которые он посылал в адрес обезьяне, высоко подпрыгнул от неожиданности, лишь Адель, вовремя заметившая подошедшего к ним осла, не испугалась. Это был симпатичный ослик с длинными мохнатыми ушами, по виду кроткий и даже застенчивый.
— Я это сказал не тебе, — поспешил оправдаться гном. — Откуда ты, серый?
— Иду, сам не зная куда, — грустно объяснил ослик. — Хозяйка меня выгнала и пообещала скормить крокодилу, если я ещё раз появлюсь у неё на дворе. С тех пор и скитаюсь по свету, никому не нужный, без крова и занятия.
Заяц насторожил уши.
— А почему тебя выгнала хозяйка? — подозрительно спросил он.
Осёл замялся.
— Видно, чем-то не угодил, — попытался он оправдаться. — Или характером не подошёл. Уж очень она сварливая, а я добрый и покладистый. Я её всё время чем-то раздражал.
— Тогда присоединяйся к нам, — радушно пригласил его заяц. — Знакомься, это уважаемый гном Фром, а эта девушка должна спасти своего жениха, которого похитила колдунья. Если тебе некуда податься, ступай с ней. Вместе вам будет веселее.
Ослик задумался.
— Ты не будешь меня бить? — спросил он девушку.
— Нет, — с негодованием ответила Адель.
— А крокодилу ты меня не скормишь?
— Конечно, нет.
— Подумай сам, где она достанет крокодила? — резонно заметил заяц.
— Я пойду вместе с тобой, — согласился ослик. — Мне придётся, много нести на своей спине?
— Нет, совсем немного, — сейчас же вмешался гном. — Мешка три провизии. Но зато тебе не придётся больше скитаться по свету без хозяина и без дела.
Обезьяна тихо слезла с дерева и присоединилась к собеседникам.
— А меня не поставят между двумя стогами сена? — спросил осёл.
— Зачем? — удивился заяц.
— Пока я скитался, мне рассказали про несчастного осла, которого замучили до смерти тем, что поставили между двумя стогами сена. От этого он умер. Почему-то он не мог определить, к какому стогу ему подойти, чтобы поесть.
— Впервые слышу такую чушь! — возмутилась обезьяна. — Если бы меня поставили между двумя бананами, я бы съела оба и не подумала бы умирать.
— А я прихватил бы оба мешка с провизией, развязал и выбрал бы из обоих что повкуснее, — поведал гном.
— Я бы тоже не растерялся, — согласился заяц и прищёлкнул языком.
— А мне как-то боязно нарваться на такого хозяина, — с сомнением сказал осёл.
Только после того, как его заверили, что с ним не будут производить подобных опытов, он совсем успокоился и повеселел.
— Вот я и достал тебе спутника, — тихо сказал заяц девушке, когда они тронулись в путь. — Кстати, он же и носильщик. Если повезёт, я добуду тебе ещё.
— Спасибо, — поблагодарила Адель, которую беспокоила мысль о трёх тяжёлых мешках, которые она должна будет тащить через горы.
— Повтори, пожалуйста, ещё раз эти чудесные слова, — попросила обезьяна, очевидно, не чуждая поэзии.
Адель повторила раз, другой, третий. Она повторяла их до тех пор, пока обезьяна не выучила наизусть первые две строки. До гнусного интригана ей не было никакого дела, так что процесс обучения на этом закончился.