— Как злая обезьяна над кучей наворованных орехов! — с чувством декламировала, почти пела, обезьяна, самозабвенно прислушиваясь к звукам собственного голоса.
— Да замолчи ты, наконец! — не выдержал гном. — Что ты заладила про эту паршивую воровку?
— Ну, уж сразу и воровка! — возмутилась обезьяна. — А ты подумал, откуда ей было взять еду? Поневоле стащишь, если никто не даёт. Дали бы, так и воровать бы не пришлось. А то заклеймят вором ни за что ни про что, не разобравшись в ситуации. Послушай ещё раз. Как злая обезьяна…
— Замолчи! — не выдержал заяц.
— Да ты только послушай! Как…
— Да ты упрямее самого упрямого осла, — заключил ослик.
— Верно, серый! — одобрил гном. — Люблю умных ослов.
— Мне нравится имя Серый, — заметил ослик.
— Там сидит какая-то старуха, — предупредил заяц.
У подножия одного из деревьев, которые попадались всё чаще и местами образовывали целые рощи, сидела старая женщина, с виду похожая на нищенку. Одета она была в жалкие лохмотья, но выражение лица было настолько приветливым, что сразу располагало к себе.
— Здравствуйте, милые, — поздоровалась она с путниками. — Далеко ли путь держите?
— По-разному, — ответил осторожный заяц. — А тебе куда надо?
— Далеко, ох далеко! Через горы, через пустыни, через реки и леса в озёрный край. Там, говорят, места святые и люди добрые.
— Кое-кому это по дороге, — сказал гном и прошептал девушке. — Вроде, хорошая женщина. Вот тебе и второй спутник. Бывалая. Много путешествовала.
— Если бы мне найти спутников, то я бы в тягость не была, — словно услышала их нищенка.
— Мне как раз надо перебраться через горы и перейти пустыню, — сказала Адель, очень довольная такой славной попутчицей.
— Как злая обезьяна… — попыталась вставить своё слово обезьянка.
— Замолчи! — в один голос закричали заяц, гном и осёл.
— Ох, не люблю я злых, милая, — призналась нищенка и улыбнулась доброй улыбкой. — Ни обезьян злых не люблю, ни людей.
— Слыхала? — победоносно повернулся к обезьяне заяц.
— Вот все вы так! — возмутилась та. — Не дослушают до конца, а уже судят. Как же ты, бабушка, осуждаешь эту славную обезьяну, если не знаешь, в чём дело?
— В чём же, милая, дело? — добродушно спросила нищенка.
— Как злая обезьяна над кучей наворованных орехов!
Старушка была озадачена.
— И что же, хорошая ты моя?
— А то, что этой ловкой обезьяне приходится сторожить огромную кучу орехов от всяких жуликов. Как же ей не быть злой? Ей надо оберегать своё добро, а то вокруг много безнравственных негодяев, которые рады поживиться чужой добычей.
— Ну, если так… — протянула старушка-нищенка, не желая спорить.
— По-моему, мы теряем время из-за этого глупого создания, — вмешался гном. — Присоединяйтесь к нам, бабушка.
В путь пошли уже вшестером, и упрямая обезьяна прыгала рядом, то оглашая окрестности заученной фразой, то переругиваясь с зайцем, гномом и даже спокойным осликом, а то принимаясь от раздражения закидывать своих оппонентов всем, что попадалось под руку.
Адели было весело и приятно в этом странном обществе. Если и дальше её путь будет наполнен подобными встречами, то жаловаться на особые трудности ей не придётся. Ничего страшного, если она поспит несколько ночей под открытым небом. Погода тёплая, и простуда ей не грозит. У неё уже появились два приятных спутника в путешествии по горам и пустыне. Горы, наверное, похожи на Альпы, а её в далёком детстве возили на лето в Австрию. Насчёт пустыни она уверена не была, но её вдохновлял пример слабой нищей старушки, не боявшейся этого перехода. Наверное, и в дальнейшем, если руководствоваться здравым смыслом и стараться ни с кем не ссориться, путешествие будет похоже на некую длительную загородную прогулку. Вот, например, эта приветливая нищенка. Она путешествует по свету много лет и не говорит, что на каждом шагу её подстерегала смертельная опасность. Наверное, без происшествий у неё не обходилось, но они не заставили славную старушку отказаться от дальнего похода.
— Как злая обезьяна…
— Замолчи!!!
Адель оторвалась от своих мыслей. Оказывается, обезьяна вновь принялась за своё.
— Но должна же я повторять эти замечательные слова, чтобы не забыть, — оправдывалась обезьяна. — Я хочу порадовать своих друзей.
— Ну и шла бы скорее домой! — рычал заяц.
— Я и так иду. Мы живём в лесу, куда вы все идёте. Если бы я была так же невежлива как вы, я бы спросила, почему вы идёте за мной.
— Ну и нахалка! — рассердился гном.
Обезьяна скромно прикрыла рот рукой и лукаво посмотрела на него.
— Если в лесу полно обезьян, то не лучше ли будет сделать крюк и обойти лес стороной? — спросил ослик.
— Далеко обходить, — отозвался гном. — Но мы можем пересечь выступающую часть леса и снова выйти в степь.
— Как злая обезьяна над кучей наворованных…
В бедную обезьяну полетели шишки, куски мха и травы, и она с визгом отбежала в сторону.
— Что вы ко мне пристали? — жалобно кричала она. — Чем я-то виновата? Я бы тоже предпочла наворовать огромную кучу бананов, манго или апельсинов, но не всегда можно стащить самое любимое. Орехи тоже хорошая еда. Что вы, собственно, имеете против орехов?
Адель решила вмешаться и хотела было осчастливить эту не чуждую поэзии обезьяну баснями, но выяснилось, что та не способна сосредоточиться на длинных текстах и, боясь забыть две любимые строчки, совершенно не к месту перебивала девушку.
Наконец, путники ступили под свод могучего леса. Сначала идти было трудно, потому что мешал подлесок, но потом растительность сосредоточилась почти исключительно наверху, и они шли между обвитыми лианами стволами. Нищенка, хотя и была очень немолода, двигалась легко и проворно, на что гном обратил внимание девушки.
— Ни за что бы не поверил, что старая женщина может быть так подвижна, — поделился он своими размышлениями. — Вот что значит жизнь без забот о доме и семье. Когда мне надоест моя лавка, я тоже стану бродягой.
— Ни за что не станешь, — вмешался заяц. — Ты скорее лишишься жизни, чем своей лавки.
Адель почувствовала, что наладившиеся было отношения между этими двумя столь несхожими между собой существами вновь накалились. Да ещё зайца угораздило обратиться к гному на "ты", чего тот терпеть не мог.
— Эй, потише! — крикнула обезьяна. — Там сидит кто-то очень страшный. Дальше я с вами не пойду, а то от страха у меня из головы вылетят слова, и я не смогу порадовать своих собратьев.
— Подожди, — остановил её заяц, и в глазах его вновь на короткий миг отразился ужас. — Где сидит и кто?
Обезьяна свесилась с ветки и пальцем указала вперёд.
— Я видела сверху в просвете между ветвями что-то красное и чёрное. Оно шевельнулось, но это не тигр, а кто-то пострашнее тигра. Я побегу к своим, а вы будьте осторожнее.
— А ты не можешь подкрасться к нему по ветвям и сверху поглядеть, кто это? — спросил гном.
Обезьяна задумалась.
— Милая, славная обезьяна, сходи, пожалуйста, — попросил встревоженный ослик.
— Если тебе не трудно, — добавила Адель, вообразившая всякие ужасы.
— Сходи, сделай милость, — ласково проворковала старушка.
— Да уж схожу, — согласилась обезьяна. — Только впредь на меня не кричите.
Все, конечно, заверили, что до конца жизни рады будут слушать про злую обезьяну над кучей наворованных орехов.
Обезьяна ловко перескочила на другое дерево, пронеслась по воздуху на лиане и скрылась из виду.
— Вроде, неплохая оказалась обезьяна, — сказал заяц.
— И посмелее некоторых, — съязвил гном.
— Вдруг она попадёт к нему в зубы? — испугалась Адель.
Заяц сначала поджал уши, потом поставил их торчком, привстал на задние лапы, гордо выпрямился и испустил воинственный клич.