— Понимаю. — закивала головой Маргарита. — Иногда такое введёшь, что и не знаешь, как это назвать.
— Вот именно. Я даже не уверен, сумею ли воспользоваться этой фигурой, а если смогу, то каким образом, но почему-то мне пришла в голову такая странная мысль.
— Будет неплохо, если эта фигура неожиданно сыграет на пользу мне, — мечтательно произнесла старуха. — Это выходит всегда очень смешно.
— И выгодно, — прибавил её приятель.
В лицах обоих собеседников явственно читался азарт заядлых игроков и нетерпение начать.
— Наверное, это какая-то волшебная фигура? — попыталась кое-что выведать Маргарита, но Жан лишь пожал плечами. — Почему-то ты используешь мало волшебства, а я предпочитаю силы пострашнее и помогущественнее.
— Я думаю, что мои методы тоже неплохие, Маргарита, ведь, кроме того раза, когда ты сплутовала, я всегда выигрывал.
— Ох уж мне эти твои выигрыши! Они сделали меня старухой!.. А условия те же?
— Да. Кости, определяющие время, у меня есть.
— И у меня тоже, — кивнула Маргарита. — Карта тоже. Наша с тобой карта. Мне даже глядеть на неё не надо, ведь я помню её наизусть. Фигуры я вырезала, ты тоже. Девчонка должна продержаться столько времени до появления новой фигуры, сколько покажут кости, и горе ей, если я брошу кое-какие из своих фигур, а кости покажут самое долгое время. Бросаем по очереди, и я — первая, ведь я выиграла в прошлый раз.
— Скажи лучше "сплутовала", — поправил Жан.
— Не бойся, я не пойду с козырей, иначе игры не будет, и я не наберу столько лет, сколько мне нужно, чтобы самой омолодиться, а тебя состарить. Пусть девчонка сначала пообвыкнет, научится вести себя в незнакомом мире, а уж потом я напущу на неё своих питомцев.
— Разумно, — согласился Жан. — Давай условимся, что первые шесть фигур мы возьмем из общих. Ты — три, и я — три.
— Но уж потом можно будет пользоваться и своими подопечными и общими. Кстати, я вырезала три фигуры для общего фонда.
— Наверное, самые свирепые?
— Как раз нет. Для меня они не годятся, хотя и могут оказать мне услугу.
— Я тоже позаботился о нейтральном фонде…
Старуха оживилась.
— Как ты сказал? Нейтральном? Вот это мне нравится! Нейтральная фигура.
— Ни злая и ни добрая. Не враг и не друг. Пригодится и мне и тебе, — пояснил Жан.
— Но способная навредить, — коварно заметила Маргарита.
— Или помочь, — досказал Жан.
— Не забудь, что за использование волшебного средства или один ход пропускается или расплачиваешься годами, — напомнила старуха. — Может нарушиться очередность и в том случае, когда мои фигуры помогут мне нарушить твои планы, но я откажусь от выигранных при этом лет.
— Или мои фигуры разрушат твои козни.
— Не жди, мой дорогой. Ох, и повеселюсь я на этот раз!
— Боюсь, что мне опять будет не до смеха, — пробормотал Жан и громко сказал. — Ну, так до скорой встречи, Маргарита. Готовься к битве, ждать осталось недолго.
— Уж скорее бы наступила заветная ночь! Мочи нет терпеть. А теперь я побегу, Жан. Недосуг мне, дела ждут.
ГЛАВА 2
Перед свадьбой
Девушка, в задумчивости стоявшая у окна маленькой, двухкомнатной, довольно убогой квартирки, была, несомненно, очень симпатична даже в том простеньком платье, которое было на ней сейчас. Возможно, в более богатом наряде, причёсанная по последней моде и украшенная драгоценностями, она была бы красива. Её волнистые тёмные волосы локонами падали на плечи, большие, обрамлённые чёрными ресницами глаза были того неопределённого серого цвета, который легко меняет оттенок. Губы, ни маленькие, ни большие, были созданы как будто специально для этого лица. Сколько ей было лет? Двадцать. Как её звали? Аделаида Николаевна, а для мамы и близких знакомых просто Адель. В этой девушке не было ничего общего с той избалованной девятилетней красавицей, с которой мы расстались в прошлой главе одиннадцать лет назад. Её окружала другая обстановка, в её голове бродили совсем другие мысли. Где прежние мечты о нарядах, балах, пока еще детских, о почитателях ее красоты, о подарках, удовольствиях? Все ушло вместе с непоправимым несчастьем, обрушившемся на семью в памятный день, когда им с Франком повстречались ужасная старуха и странный незнакомец.
Много раз Адель спрашивала себя, не случилось ли несчастье именно из-за злой старухи, не было бы умнее откупиться от неё, отдав и подарки для Дэзи и всё, что захотелось бы той получить? Но Франк упорно повторял, что старуха лишь сообщила об уже свершившемся факте, изменить который они были бы не в силах. Наверное, Франк прав, но события того дня переплелись в такой тесный узел, что отделить их одно от другого невозможно. Франк до сих пор пытается убедить её в том, что старуха была ведьмой лишь по внешности и характеру, а не по сути, о несчастье узнала случайно и "пророчество" своё высказала от досады, что ничего не выпросила. К тому же, у Франка исчезли часы, но он не знает, кто их украл: она ли, незнакомец с железным кольцом или кто-то ещё. А может, он сам потерял их на улице или на балу у Дэзи.