— Я рассказал попроще, на самом деле в оригинале там очень высокопарно и иносказательно, с «первыми ростками на скале после многих лет засухи» и «долгими годами процветания под одним небом».
Девушка не удержалась и хихикнула, видя то, с какой серьезностью попытался объяснить все грифон.
— У нас легенды попроще, — призналась дриада. — И о вражде с грифонами ничего нет. Может… мы это просто забыли?
— Или ничего не было, — озвучил более реальную версию Хок.
— У нас большая часть легенд о создании мира, о Небесах.
— Наверное, у каждого народа есть своя легенда о том, как был создан этот мир. Я бывал на севере, в Волчьих горах, и слушал их сказки, сидя у костра поздней ночью. Волки верят, что когда-то давно ничего не было, небо было черно, а на земле жили два волка. Они были неразлучны, охотились и просто бродили вместе, но потом случился пожар, и волки оказались разделены полосой горящего леса. Когда огонь угас, волки не смогли найти друг друга. Волк рыскал повсюду, а волчица сидела на высокой скале и выла, надеясь, что волк услышит ее. Но они были слишком далеко, а тьма не позволяла им передвигаться быстро. Они могли бы сотни лет искать друг друга, но небо сжалилось над ними: однажды над горизонтом поднялось солнце, осветив землю. Волки увидели все кругом и с новыми силами кинулись искать друг друга. И вскоре волки встретились. Они были так смелы и настойчивы, что небо сжалилось над ними еще раз, подарив луну и звезды, чтобы даже ночью волки могли найти друг друга в лунном свете. У нас рассказывают другие истории. Говорят, что когда-то не было ничего, лишь два великих странника. Они любили друг друга и парили вместе в пространстве, но однажды налетел сильный шторм, и девушка упала на землю. Она столь сильно ударилась, что безвозвратно повредила крылья и больше не могла сопровождать своего спутника в их вечном полете. Он мог бы улететь один, но он остался, лишь из редка поднимаясь ввысь, чтобы насладиться видом. Но чем дальше они находились на одном месте, тем больше тосковали, ведь рождены были для полета и блужданий. И тогда крылатый придумал, как продолжить их странствия. Он цветок за цветком срывал бледные голубые бутоны и поднимал их на небо, пока то не посветлело и не стало похоже на бескрайний луг, усеянный голубыми и синими цветами. Ночью цветы закрывались и небо темнело. Крылатый срывал светящиеся золотистые цветы, сиявшие даже ночью, и с их помощью указывал своей спутнице дорогу. Не в силах дать своей возлюбленной новые крылья, крылатый перенес на небо землю. С тех пор они так и путешествуют по небесной земле среди полей голубых цветов.
Мира улыбнулась, слушая рассказ Хока.
— Интересная сказка, — заметила она.
— Сказка ли? — пожав плечами, спросил грифон. — В Грифоньих горах можно увидеть самые разные растения. Сотни видов цветов. На торжествах гости, обряженные в наряды алого цвета, цвета всех алых цветов наших горных склонов, хотят пожелать другим долгих лет и крепкого здоровья. Оранжевый цвет — пожелание мира и счастья. Желтый — добра и понимания. Фиолетовый — цвет страсти. Но ты можешь обойти каждую долину и каждую гору, но не найдешь здесь ни одного голубого или синего цветка.
Дриада недоверчиво вздернула бровь и тихо спросила:
— Правда? Ни одного цветка?
— Да, — подтвердил Хок. — Голубые, как небо цветы, не растут в Грифоньих горах.
— Словно когда-то кто-то оборвал все цветы, чтобы хватило на целое небо, — пробормотала девушка пораженно.
Внезапно ей вновь стало холодно, озноб пробрал до самых костей.
В лесах любили сказки, любили истории, но Мира никогда не верила в правдивость этих сказок. Ей больше верилось в то, что дерево может прожить тысячу лет, чем в то, что когда-то происходили настоящие чудеса.
«Неужели когда-то жили мужчины, что ради своих возлюбленных могли сорвать все цветы на земле, лишь бы соединиться вновь?» — хотела было спросить Мира, но прикусила губу.
О чем она? Разве это подходящая тема для разговора с тем, кто станет ее мужем по договору? Уж он-то точно не станет совершать ради нее подобных подвигов. Да и она не должна ждать от него слишком многого.
Закусив губу, дриада обхватила себя за плечи, пытаясь согреться. Внезапно грифон без предупреждения шагнул вплотную к ней и осторожно обнял Миру. Она не отшатнулась, не вскрикнула, лишь подняла на Хока удивленный взгляд. Она видела по глазам, что он ждет вопроса или напоминания о том, что его поведение переходит допустимые границы, но дриада не собиралась говорить что-то подобное.
— Все равно холодно, — прошептала она, обняв грифона и прислушиваясь к собственным ощущениям. Ничто в ней не протестовало. Этот момент казался логичным и правильным, ведь она приняла свою судьбу, в которой нет места для кокетства и романтики, но может быть место для симпатии.