«Видимо, везет», – подумал он и вышел на перрон.
Следом за ним из вагона выпрыгнул «наружник». Переглянувшись с несколькими парнями, встречавшими его на станции, «топтун» сдал объект из рук в руки и сошел с тропы.
Поднявшись на эскалаторе, Сухарик беззаботно выскочил из метро и, обнаружив гостиницу «Космос» на прежнем месте, сориентировался.
– Первый, я Киев, – вызвал штаб Исайкин. – Отметка появилась. Движется к вам.
– Понял, – подтвердил Каледин. – Уже «приняли».
Вокруг метро разливалось кипящее людское море, вызванное немыслимым изобилием торговых точек и больше похожее на рынок. Пробиваясь через преграды, парень спустился в подземный переход. Лавируя между толпой движущегося люда и неподвижно балдеющего от цен у палаток, он вынырнул на другой стороне улицы. Завистливо посмотрев на фургончик с хот-догами и жующих сосиски людей, Сухарик отправился к месту встречи. Попутно он напряг память и, не найдя перевода слову «хот», перевел «быструю еду», как «корм для собак». «Хот» – он, конечно, «хот», но ведь «дог» же!
«Значит, собака! – резонно заключил парень. – Пусть сами и едят!»
Через несколько десятков метров путь преградил синий трактор, типа «Беларуси», и предупреждающий знак. Вдали маячил компрессор, брошенный посреди дороги. Рабочие ставили ограждение. Все как обычно, по-нашему. Не в силах преодолеть препятствие, набегающий пешеходный поток выплескивался на обходные пути и разбивался на мелкие струйки, как весенний ручей. Пришлось идти в обход. Впрочем, Сухарик не очень переживал: прогуляться при хорошей погоде и наличии свободного времени он был не против.
До встречи оставалось десять минут.
На стоянке немноголюдно. Желтая «аварийка» чинила безвременно погасший фонарь. А вокруг – сплошные дорожные работы. Сухарик еще подумал, что такими ударными темпами у нас вкалывают, если ожидается приезд высокого начальства. Он прошел мимо электриков и, поджидая незнакомую женщину, скромно встал в сторонке.
Каледин с Волковым стояли у окна и хорошо видели Мотыля в двадцатикратные бинокли. Операцию подготовили в рекордно короткие сроки. Даже строительную технику привлекли свою же, из управления капстроительства, чтобы не тратить время на переговоры и согласования.
Кажется, все продумано.
Словно телезвезду, Сухарика поймали сразу несколько объективов. Видеооператор поправил камеру и взял общий план, а два снайпера на крышах рассматривали парня через линзы оптических прицелов и привычно ждали.
Неприятная популярность.
Рядом с Сухариком остановилась белая «восьмерка». Парень с надеждой посмотрел в ее сторону. Водитель хлопнул дверцей, но отправился к метро. Чувствительная резонансная решетка направленного микрофона «технарей» через приоткрытое окно «восьмерки» ловила дыхание Мотыля, посылая звук в штаб операции и на подвижный контрольный пункт.
Стрелки часов на рекламном щите уже показывали десять минут второго, но к Сухарику никто не подходил.
– Неужели не придет? – сосредоточенно всматриваясь в бинокль, произнес Волков.
От успеха операции он ждал многого, в том числе и лично для себя. Ведь любое дело будет делаться с большей отдачей, если есть личная заинтересованность. Награды, не подкрепленные материально, теперь не слишком котируются: у Волкова их и так много. На будущий год у генерала заканчивался контракт, и, чтобы не отправили на заслуженный отдых, ему позарез нужны положительные результаты. Не остался бы внакладе и Каледин – кроме награды, ему могли бы предложить повышение. Но гораздо нужнее полковнику – новая квартира, которую вряд ли предложит начальство.
– Первый! Тут синяя «шестерка» уже второй круг нарезает! – доложил старший группы капитан Игнатов.
– Видим, видим! – ответил Каледин, чувствуя нарастающий азарт. – Похож на «клиента»!
– Пятый тоже видит! – раздался басовитый голос «бригадира электриков». – Он к Четвертому движется. Номера пока не видно… Сейчас рассмотрю…
– Я тоже вижу синюю «шестерку», – подтвердил «дорожник», наблюдая, как машина доехала до ограждения и, развернувшись, вернулась назад.
– Проверяется, что ли… – высказал мысль Каледин. – Никакой логики.
– Примите номер… – передал «дорожник». – Р50-22 МК.
– Понял вас, – ответил полковник. – Сейчас установим хозяина…
Сделав последний круг, «шестерка» начала заходить на посадку. Машина въехала на стоянку и медленно покатилась по теплому асфальту, приближаясь к Сухарику. С каждым пройденным ею метром напряжение росло в геометрической прогрессии.
– Начинайте потихоньку перекрывать движение, – приказал Каледин. – Только без спешки, чтобы он не почувствовал!
Несколько «рабочих» с офицерскими званиями и красными ксивами в кармане, точно по плану, начали вытаскивать ограждение на проезжую часть. Одновременно с ними «дорожники» окончательно закрыли проход пешеходам.
Опасный зверь в ловушке, последний выход из которой захлопнется с минуты на минуту.
– Внимание всем группам! – обратился Каледин. – Напоминаю: работаем по сигналу и только в том случае, если Мурена будет достоверно опознан! Строго!
Старшие групп подтвердили прием. Ничего нового – задачу они слышали на предварительном инструктаже.
Не подъезжая к Мотылю, «шестерка» прижалась к бордюру и остановилась. Водительская дверца открылась. Из салона выбрался мужчина, одетый в темную рубаху с закатанными рукавами и зеленые джинсы. Он внимательно посмотрел в сторону Мотыля и медленно направился к нему. Внешность мужчины вполне соответствовала составленному по показаниям свидетелей фотороботу преступника.
– Возьми его покрупнее, – велел оператору Каледин, подкручивая резкость бинокля.
– Вроде похож… – не отрываясь от линз, произнес Волков.
– Среднего роста, волосы темные, на затылке забраны в резиночку…
Полковник процитировал словесный портрет Мурены, отвечая на реплику генерала. Мужик из машины тоже был среднего роста, тоже с темными волосами и тоже забранными в хвост. А хвост – это первая особая примета. А вторая…
– Внимание, кому лучше видно, – напряг всех полковник. – Посмотрите, есть ли шрам на правой щеке?
После минутной тишины радиостанция обеспокоенно ответила:
– Я Четвертый! Шрама нет, но, по-моему, это Мурена. Волосы темные, в хвост…
– Шрам, конечно, можно загримировать, – задумчиво произнес Каледин.
– Тогда почему он не спрятал другую особую примету? – спросил генерал. – Не надеется на встречу с нами?
– Кто его знает. Нужна идентификация голоса, – заключил полковник и вызвал на связь подвижный контрольный пункт…
Поравнявшись с Муреной, прохожий, шедший ему навстречу, вдруг остановился и, виновато улыбнувшись, спросил:
– Друг, закурить не будет?
Мурена вздрогнул и остановился. Серые глаза пробежали по сторонам и изучающе впились в незнакомца.
– Закурить не найдется? – повторил вопрос оперативник. Внутри, под тонким бронежилетом, он чувствовал сжатую до поры пружину. При любом резком движении мужика ее энергия была готова вырваться наружу в виде ответного удара или пули.
Мурена взглянул на прохожего в упор. Секундное замешательство сменилось действием. Ничего не отвечая, он сунул руку в карман…
– Сокол-1 цель видит, – подтвердил готовность снайпер.
– Сокол-2, цель вижу, – вторил ему другой боец «Альфы». – Жду команду…
Ребята имели обширный опыт освобождения заложников, поэтому понимали зыбкость видимого спокойствия Мурены. В его положении терять уже нечего, и ситуация могла взорваться в любую секунду. Но они могут действовать только по приказу. Когда-то в прицеле Со-кола-2 находился генерал Дудаев… Но отдать команду так и не решились. Блестяще проведенная операция закончилась ничем.
Мужики обижались.
Полковник наблюдал за каждым движением Мурены. Если вытащит оружие, то, зная его бескомпромиссность и «отмороженность», можно представить следующий шаг…
– «Держите» его, – ответил снайперам старший, имея в виду – держать на прицеле.
Мурена вытащил из пачки сигарет одну и дал оперу закурить. Больше от него ничего не требовалось. Внимание отвлечено.