Забавы придворных

XXII. О СТАРЦЕ АССАСИНЕ [134]

Случилось также, что муж величайшей власти, нарицаемый Старцем ассасином, то есть повелевающим сидящими под небом[135], бывший источником благочестия и веры язычников, обратился к патриарху Иерусалимскому за книгой Евангелий, которая была ему послана вместе с толкователем. Встретив толкователя и Евангелие с пылом приняв, он отрядил одного мужа из своих, доброго и знатного, дабы взять у патриарха жрецов и левитов[136], от коих они могли бы сполна принять крещение и таинства веры: но его из засады убили городские храмовники — говорят, ради того, чтобы вера неверных не исчезла и не водворились единство и мир. Ведь ассасины, говорят, — первейшие наставники в языческой неверности и неверии. Старец же, известившись об этом коварстве, укротил дьявольской уздою первое побуждение набожности, и воздержался Господь совершить то, что казалось уже обещанным. Патриарх мог скорбеть об этом, мог и король, но отомстить не могли: патриарх не мог, так как Рим освобождает плененных в мошне[137] и собирает от всех стран[138]; король — так как мизинец их больше его самого[139].

Джоселин, епископ Солсберийский, так ответил сыну своему Реджинальду Батскому[140], избранному благодаря насилию, но не допущенному к посвящению архиепископом Кентерберийским и сетовавшему из-за этого: «Глупец, быстро лети к папе, смело и без колебаний, дай ему добрую оплеуху тяжелой мошной, и он покачнется, куда тебе угодно». Он отправился; один ударил, другой покачнулся; упал папа, поднялся епископ — и тотчас возвел ложь на Бога в начале всех своих посланий, ибо где следовало писать «кошеля милостью», он вывел «Божией милостью». Все, что хотел, сотворил[141].

Но будь госпожа и мать наша, Рим, тростью, в воде переломленной[142], — да не будет так, чтоб мы верили тому, что видим! Сходным образом, возможно, многие лгут в рассказах о господах храмовниках: спросим же их самих и поверим услышанному. Что они делают в Иерусалиме, не ведаю, — а с нами живут вполне невинно.

XXIII. О ПРОИСХОЖДЕНИИ ГОСПИТАЛЬЕРОВ [143]

Госпитальеры положили своему благочестию доброе начало, пособляя неимущим паломникам. Начали со смирением: казался их дом отменною любви обителью; гостей принимали с готовностью и, следуя учению учеников Господних, прилежно побуждали мимоидущих войти в странноприимный дом. Долго они были верны своим заповедям; щедро содержали гостей на свой кошт, не черпая из их кошелька; не бывало у больных такой нужды, чтобы они не удовлетворили ее своею заботой; выздоравливающим возвращали все их деньги. Благодаря такой славе многие мужи и жены даровали им свои имения и весьма многие там посвящали себя служению немощным и недужным.

Один знатный муж, что пришел послужить, привыкший, чтоб ему служили[144], когда однажды омывал ноги больному с гнусными язвами, чувствуя отвращение от их мерзкого запаха, без промедления выпил воду, в которой омыл их, дабы приучить свою утробу к тому, что ей противно.

Они прияли Господа в тихом ветре[145], но когда из-за стяжаний возросла у них алчность, порочная мачеха добродетелей, тут уж и вихорь, скалы сокрушающий, землетрясение и огонь. В силе этого огня они устремились к господину папе и святому сенату римской курии и возвратились, стяжав привилегии многими неправдами против Господа и помазанника Его[146]. На Латеранском соборе, созванном при папе Александре Третьем[147], все множество епископов, коих собрал помянутый папа, вместе с аббатами и клиром, насилу добились, даже лично присутствуя, выгадать для себя совсем немного в сравнении с привилегиями госпитальеров. В нашем присутствии те молчали, но по роспуске собора тотчас раскрыла свои морщинистые уста госпожа мошна — «хоть она не Амор, но вся покорилась ей Рома» [148] — и снова мы стали их добычей, ибо их привилегии были утверждены крепче прежнего. Забирают верх — не скажу кошели, но одежды; не скажу лица, но пожелания монахов — над нашим, клириков, одеянием и пожеланием. Они постоянно растут, а мы умаляемся[149]. Пропитание от алтаря сперва дано нам Богом[150], затем патриархами пожаловано. Мы не участвуем в наследии отцов; торговать нам не дозволено; мы можем просить подаяния, но стыд запрещает[151], уважение уклоняется, скромность сковывает волю. Итак, какое у нас содержание и откуда? когда почти все алтари — в распоряжении монахов, даже один алтарь на человека едва ли удовлетворит клириков, а ведь клириков куда больше, чем алтарей. Хотя монастырь — темница для клириков, и хотя добрый Иероним говорит: «Мне секира лежит при корне[152], если не принесу моего дара к алтарю»[153], они, изменив уговор, завладели средствами, коими мы живем, и мы должны платить им дань из нашего припаса, и сделался монастырь темницею монахов, где клириков можно держать по желанию монахов, пока не принесут своей дани к алтарю. Многими ухищрениями они вытесняют нас и отгоняют от церквей. Когда рыцари, владеющие правами патроната, впадают в нужду и ищут помощи от богатств храмовников или госпитальеров, им отвечают: «Да, у нас вдоволь средств помочь вам, но не позволено уделять из денег Храма или Госпиталя кому-либо, кроме братии; однако если вы захотите вступить в наше братство и принесете дому Господнему что-нибудь от своего имения, то освободитесь»[154]. Потому несчастные, коих отвсюду облегают путы, желая от них избавиться и думая, что у них нет ничего, с чем могли бы расстаться легче, нежели с церковными дарениями, охотно отдают его, чтобы освободиться. Такими — не скажу штуками, но шутками — монахи избегают симонии, дабы не заметил Господь, какими способами обогащаются их дома; племянники и сыновья рыцарей и — что кажется много тягостнее — многие достойные лица умирают без приходов.

134

О Старце ассасине. — Речь идет о «Старце Горы», шейхе ассасинов. Историю рассказывают также Willelmus Tyrensis. Chronicon. XX. 31—32 и Jacques de Vitry. Historia Orientalis. I. 14. См. Hinton 1923, 450f. Об исторической основе этого рассказа — переговорах, которые вел лидер низаритов Рашид ад-Дин Синан с королем Иерусалима Амори, планировавшим совместное нападение на Египет, и совершенном тамплиерами убийстве низаритского посла зимой 1173—1174 гг. — см. Hamilton 2007.

135

…нарицаемый Старцем ассасином, то есть повелевающим сидящими под небом… — Образец фантастического этимологизирования: Senex Axassessis, quasi sub axe consessis inperat.

136

…жрецов и левитов… — Библейская формула (Втор. 18: 1; 3 Цар. 8: 4; 1 Парал. 15: 14 и др.), в переводе М. Р. Джеймса: «священников и диаконов».

137

…освобождает плененных в мошне… — Т. е. выводит из нее деньги, как Господь вывел Израиль из плена египетского (следуем толкованию Ригга: Rigg 1985, 180).

138

…собирает от всех стран… — Ср.: Иер. 29: 14.

139

…мизинец их больше него самого. — Ср.: 3 Цар. 12: 10.

140

Джоселин, епископ Солсберийский, так ответил сыну своему Реджинальду Батскому… — Реджинальд Фитц-Джоселин был избран епископом Бата в 1173 и рукоположен 23 июня 1174 архиепископами Кентербери и Тарантеза по приказанию папы, после того как Реджинальд посетил папскую курию. Он был одним из четырех епископов, избранных в 1173 г., после примирения Генриха II с папой Александром III: «Он [Генрих] выставил их кандидатуры, Александр III утвердил их, и Бекет перевернулся в гробу» (Crosby 2013, 99). Их рукоположению помешал спор между Генрихом II и Генрихом Молодым Королем, вследствие чего Реджинальд и вынужден был отправиться в Рим. Его отец, Джоселин де Бохон, был епископом Солсбери в 1142—1184 гг. Подробнее о Реджинальде см.: Crosby 2013, 72—74.

141

Все, что хотел, сотворил. — Пс. 113: 11.

142

…тростью, в воде переломленной… — В оригинале: baculus in aqua fractus. Возможно, этот образ восходит к Августину, обращавшемуся к нему в полемике со скептиками (Против академиков. III. 11): не чувства ошибаются, показывая весло в воде сломанным, а разум, делающий неверные выводы из чувственных данных. Если так, то Мап контаминирует августиновский образ с библейской «тростью надломленной» (baculus confractus, Ис. 36: 6).

143

О происхождении госпитальеров. — Орден рыцарей Св. Иоанна Иерусалимского, или госпитальеров, был создан в подражание ордену тамплиеров в начале XII в. и утвержден папской буллой в 1113 г.; они стали распространенной темой сатиры, ср.: Giraldus Cambrensis. Speculum Ecclesiae. III. 12 (Giraldus IV, 205), Nigellus Wireker. Speculum stultorum. 2069—2076 и др.

144

…что пришел послужить, привыкший, чтоб ему служили… — Ср.: Мф. 20: 28.

145

Они прияли Господа в тихом ветре… — 3 Цар. 19: 11—12.

146

…против Господа и помазанника Его. — Пс. 2: 2. Распространенное в эту пору описание кардиналов как сената Римской церкви восходит по крайней мере к Петру Дамиани (Ullmann 1955, 320—321).

147

На Латеранском соборе, созванном при папе Александре Третьем… — III Латеранский собор (март 1179 г.). Ср. ниже: I. 31.

148

…хоть она не Амор, но вся покорилась ей Рома… — Аллюзия на знаменитый вергилиевский стих: «Все побеждает Амур, итак — покоримся Амуру» (Буколики. X. 69, перевод С. В. Шервинского); amor наоборот читается Roma.

149

Они постоянно растут, а мы умаляемся. — Ин. 3: 30.

150

Пропитание от алтаря сперва дано нам Богом… — Ср.: Лев. 2: 3; Числ. 18: 31; Втор. 18: 1—3; 1 Кор. 9: 13.

151

…мы можем просить подаяния: но стыд запрещает… — Ср.: Лк. 16: 3.

152

…секира лежит при корне… — Мф. 3: 10.

153

Мне секира лежит при корне, если не принесу моего дара к алтарю. — Hieronymus. Epistola 14. Слово carcer употреблялось не только в смысле «тюрьма», но и применительно к монашеской келье. «Присвоение церквей монастырями задумывалось отчасти как мера по усовершенствованию пастырского попечения, отчасти — чтобы направить на религиозные дела чрезмерные богатства или десятину, прежде попадавшую в мирские руки; но зависть белого духовенства была естественной» (Walter Map 1983, 70).

154

…однако если вы захотите вступить в наше братство и принесете дому Господнему что-нибудь от своего имения, то освободитесь. — Плата за вступление в орден начинает в этот период рассматриваться как симония; об этом вопросе в связи с тамплиерами см. Lynch 1976, 190—192.