IV. ЕЩЕ О ТОМ ЖЕ БЛАЖЕННОМ ПЕТРЕ
Рассказывал мне магистр Серлон Вильтонский, аббат Милостыни[324], что того же доброго архиепископа Петра, когда он присутствовал на капитуле в Сито, один монах той обители, с ногою изуродованной и вывернутой от рождения, просил исцелить его своим заступничеством. Отведя монаха в сторону, он усадил его на скамью и, разув, молился пред ним, преклонив колена и держа в руках обнаженную эту стопу. Приблизился магистр Серлон и, насторожив уши, внимал господину архиепископу; тот отпрянул от монаха, точно ударенный, и, воззрев на него с изумлением, сказал: «Брат, лучше тебе с одной ногой войти в Царствие Небесное, чем с двумя отправиться в геенну[325]», и отпустил его, и, оглянувшись на Серлона, сказал: «Брат Серлон, если б исцелить этого брата допустил меня Господь, самого бы его упустил». Приписывая это скорее его неспособности, чем прозорливости, Серлон, однако, хотел удостовериться, что же произошло, и поведал обо всем аббату Сито, настойчиво прося отозвать этого монаха и велеть ему рассказать, что случилось. Вняв повелению, тот говорит: «Отче, хотя я знатен и принадлежу к прекраснейшему роду, но, видя, что из-за этой ноги я не похож на свою родню и безобразен, как на посмешище, от стыда за свое убожество я водворился в здешней обители. Но когда эту ногу лелеял в руках господин Петр, мне казалось, я чувствую, как приходит здоровье, и, пожав его первины, я думал с весельем вернуться туда, откуда ушел в стыде и печали».
V. ЕЩЕ О ТОМ ЖЕ БЛАЖЕННОМ ПЕТРЕ
Тот же Серлон рассказывал, как назавтра тот совершил другое чудо. Когда господин Петр проповедовал народу по распоряжению аббата Сито, его прервала какая-то женщина, с громкими воплями причитавшая, что у нее срезали кошель ее хозяина. Велев всем молчать, архиепископ много молил и упрашивал вернуть плачущей просительнице ее потерю, но видя, что все увещания впустую, сказал наконец: «Возьмите вон того верзилу в белой шапке: деньги у него под левой подмышкой». Взяли деньги там, где велел правдивый пророк, и вернули женщине; хозяин этого вора спросил у архиепископа, как ему угодно поступить с вором, а тот в ответ: «Пускай идет: выловить его можно, а выправить — нет».
Этот Петр, говорят, обращал воду в вино, чудесным образом кормил множество народа немногими хлебами, так что вы можете ведать, что благодать Божия и в наши времена не покидает ищущих ее и заслуживающих.
В бургундских же краях рассказывают, как один рыцарь, мало боявшийся Бога и упорно державшийся греха, испытал, как ему отмстили или, скорее, как его хватили[326]. Забралась на плечи к нему ящерица и запустила в них зубы и когти. Нельзя было удалить ее ни Гиппократовым искусством, ни помощью молитвы, и тогда чудесно возвеличила Себя Матерь милосердия. Всякий раз, как этот несчастный входил в церковь, Ей посвященную, отпускала его ящерица и с глаз пропадала, но на выходе вновь прилеплялась к нему. Узнав о сем от помянутого рыцаря, Петр выслушал его исповедь и наложил покаяние, и тот, совершив покаяние, освободился.
VI. О НЕКОЕМ ОТШЕЛЬНИКЕ[327]
Являет Свои милости Господь, когда покаяние свершено или начато, научая нас, что сердце, истинно кающееся, освобождается незримой и тайной силой. [Освободил Господь отшельника. ][328] В час вечери приполз к отшельнику в пустыне маленький змей, и, вползя в келью, словно голодный, скромно держался подле трапезующего, всем своим видом словно прося поесть. Ревнуя о Господе, но не по разуму[329], отшельник внял заповедям «просящему у тебя дай» и «щенки едят от крох»[330]. Он дал змею крох и так принимал гостя, каждый день приходящего, пока тот не вырос настолько, что не мог выползти тем путем, каким вполз. Время шло, и пришлец заполнял тесный домишко своими огненными витками, так что там уж ничего, кроме гостя, не помещалось. Плачет кормилец извилистого дьявола, воздвигает всю душу к Господу[331], раскаивается, узнав, как вознаграждается глупо расточаемая любовь. Смиловался над ним Господь, не могущий не миловать в Своей благодати, и послал ему вестника спасения, мужа, пришедшего его навестить, который, услышав и увидев это чудовище, велел кающемуся терпеть присутствие змея до дня сорокового. Он так и сделал, и в назначенный день тот, кто не давал отшельнику найти в хижине что-нибудь кроме него самого, сам уже не нашелся. Силен Тот, Кто незримою силою заставил зримого врага исчезнуть и несомненно готов уничтожить скрытые опасности, если только не находит в нас упрямства.
324
325
326
327
330