Выбрать главу

XXIII. О НЕМ ЖЕ

Этот Лливелин в юности, при жизни отца его Грифида, был человек ленивый и вялый, сидевший на отеческой золе[413], никчемный[414] и жалкий, никогда не выходивший за порог. Сестра, часто над ним насмехавшаяся, в канун Обрезания[415] пришла к нему в слезах, говоря: «Любезнейший брат, на великую досаду королю и королевству сделался ты посмешищем и притчей для всех[416], хотя ты единственный сын и наследник королевства. Ныне, однако, я прошу о том, что тебе сделать совсем легко и безопасно. Обычай этой земли таков, что этой ночью, первой ночью года, все юноши выходят грабить или красть, либо по крайней мере подслушивать, чтобы каждый мог таким образом испытать себя, — грабить, как Гестин, который уйдет далече и что ни ухватит, принесет домой легко и без всякой тревоги, а потом весь год преуспевает в больших затеях; красть, как Голен-бард, что унес из свинарника соломину, не вызвав ни одного хрюканья, и в тот год мог украсть все, что ему хотелось, без жалобы и без звука; слушать или подслушивать, как Февд (а по-латински Феодосий), который, прокравшись к дому Мейлерия[417], услыхал, как один из сидевших внутри сказал: „Видел я нынче утром, как облачко поднялось от моря[418] и сделалось огромной тучей, так что покрыло все море”; из этого Февд заключил, что это он — облачко, то есть малое дитя, родившийся от моря, то есть Уэльса, вечно волнующегося, и имущий стать королем, как оно потом и вышло. Теперь же, любезнейший брат, выйди хотя бы послушать, ведь в этом нет никакой опасности». От таких речей пробудился отрок, словно душа его очнулась от тяжелого сна, и впал в гнев, доселе ему неведомый; от бурного и ревностного влечения он сделался сильным и деятельным. Созвав множество товарищей, стал он тайком у чьей-то стены и насторожил уши. Внутри сидит много людей в ожидании, когда приготовится еда: посреди них — бык, порубленный на куски, а повар помешивает его в котле на огне большой вилкой и молвит: «Попался мне тут среди прочих один удивительный кусок: я все толкаю его вниз и подвожу под другие, а он тут же всплывает наверх». «Это я, — говорит Лливелин, — которого многие пытались и еще попытаются придавить, но я всегда прорвусь силком вопреки их желанию». Радуясь столь недвусмысленному предсказанию, он оставляет отца, объявляет войну соседям, делается искуснейшим вором и неистовым хищником чужого добра; очертя голову слетается к нему всякая ватага беззаконников, и вскоре его начинает страшиться даже родной отец. По смерти отца Лливелин владычил всеми рубежами Уэльса в спокойствии, не считая гонений, коим подвергал он своих подданных. Он ведь был схож с Александром Македонским и со всеми, кого оставило без узды неутолимое вожделение, — щедрый, бдительный, деятельный, дерзкий, остроумный, приветливый, сластолюбивый, неукротимый, вероломный и жестокий[419].

Видя юношу, обещавшего стать добрым и крепким, он или коварно убивал его, или, памятуя о своей безопасности, калечил, чтобы тот не вырос сильным мужем. Внезапно достигнув верховенства, он говаривал: «Я никого не убиваю, но притупляю Уэльсу рога, чтоб матери не повредили[420]». Его племянник, Лливарх, мальчик с добрыми задатками, статный и красивый, во многом преуспел и являл многие приметы мощи и доблести; предвидя его величие, король устрашился за себя, но, несмотря на многие обольщения, ловил его впустую. Долго искав, находит он мальчика в безопасном месте, где тому не нужно было за себя бояться, и молвит: «Скажи мне, милый, отчего ты сторонишься и избегаешь меня, надежнейшее для тебя и твоих убежище? Позоришь ты и себя, и весь род свой, и ничем не искупить бесчестия, которое ты им приносишь, кроме одного: чтобы нас с тобою, соединенных по крови, сочетало и приязненное общение; а если ты чего боишься, я дам поручителей, каких тебе угодно». Мальчик на это: «Хочу, — говорит, — поручителем Хоэля, которого ты велел тайно удавить, когда он исполнял твое приказание; Ротерика, которого ты, целуя и обнимая, вероломно зарезал ножом; Феодосия, которому, когда он с тобою гулял и беседовал, ты подставил ногу и столкнул с отвесных скал; Мейлина, твоего племянника, которого ты тайно поймал в ловушку и, отягчив его цепями, довел до смерти в темнице», и так напомнил ему многих других, им погубленных.

вернуться

413

…сидевший на отеческой золе… — Т. е. у очага в отцовском доме.

вернуться

414

…никчемный… — В оригинале: homo nauci (naucum — «ореховая скорлупа»). Об этом выражении: Priscianus. Institutiones grammaticae. VI. 12.

вернуться

415

…в канун Обрезания… — Праздник Обрезания Господня отмечается 1 января. Дж. Ллойд замечает, что Мап, возможно, смешивает кельтский и английский Новый год: первый из них приходился на 1 ноября, и его канун был общепризнанным временем для гаданий (Lloyd II, 358).

вернуться

416

…сделался ты посмешищем и притчей для всех… — Ср.: Втор. 28: 37; 3 Цар. 9: 7.

вернуться

417

…к дому Мейлерия… — Упомянутые лица отождествлению не поддаются, но Гестин (ср. выше, II. 11) — возможно, валлийское имя Iestin, Февд — Tewdws, Мейлерий — Meilyr.

вернуться

418

…как облачко поднялось от моря… — Ср.: 3 Цар.18: 44—45.

вернуться

419

…щедрый, бдительный, деятельный, дерзкий, остроумный, приветливый, сластолюбивый, неукротимый, вероломный и жестокий. — Образец для этой череды эпитетов, возможно, Гораций. Наука поэзии. 121.

вернуться

420

…чтоб матери не повредили. — Финал этой фразы укладывается в стихотворный размер, но источник этой предположительной цитаты не обнаруживается.