План действий созрел неожиданно. Шатаев даже сам себе удивился.
Глава 2
Как ни старался, я не мог понять, чего от меня хочет коротко стриженая блондинка в строгом темно-синем костюме. Какой "Урал", какой "Опель", какая ещё авария на перекрёстке? Она повторяла одни и те же вопросы, а я не понимал смысла их, хоть убей. Троих, что занимали соседние койки, увели на прогулку, оставив нас тет-а-тет.
-- Я вам не верю. После аварии вы были в здравом уме и всё прекрасно помнили. Что за спектакль?
Я не мог уяснить, за что она наезжает на меня. Не понимая значения некоторых слов, я всё же определил, что она недовольна, и именно мной.
-- Не буду возиться с вами, как с маленьким. Не хотите давать показания - дело ваше. Распишитесь здесь.
Я не уловил, что нужно сделать.
-- Вот эту закорючку перерисуйте сюда, -- она открыла брошюрку с крупной надписью "ПАСПОРТ", и заставила меня перерисовать какую-то закорючку на исписанный лист бумаги. Я повиновался.
-- До свидания, -- бросила она, и тут вернулся знакомый мне угрюмый тип с тремя моими соседями.
-- С ним действительно что-то не так, он всего сутки назад начал мало-мальски разговаривать и понимать по-русски, -- пояснил тот, глядя на мою давешнюю собеседницу.
-- Устал притворяться, -- съехидничала она. -- Будьте здоровы.
И дверь за ней закрылась.
-- Как? Неужели она ушла? Она же приехала за мной! Она ангел! -- и один из троих стал метаться туда-сюда, видимо, в поисках своей "священной одежды".
-- Успокойся уже, -- усталым тоном промямлил другой.
Но не тут-то было. Спектакль продолжался еще около часа, пока за ним действительно не пришли. И хотя пришедший был в белом халате, звания ангела так и не удостоился; зато смог успокоить моего соседа.
***
Украинец в кожаной фуражке давно уже не спал, и хотя его вахта начнётся не скоро, внимательно следил за парадным входом. Картина происходящего нравилась ему всё меньше. В нужной квартире то включался, то гас свет, но фигур людей явно больше, чем две женщины и пятилетний ребёнок. Гости? В будний-то день? Сомнительно. С утра из подъезда так никто и не вышел - ни мадам Шатаева, ни её взрослая дочь, ни маленький сын. По идее, мальчика с утра пораньше ждут в детском садике, домохозяйка, после того, как отведет его туда, возвращается домой с полной сумкой всякой всячины, а дочь чуть позже выходит в сторону педагогического универсиета. На случай, если выйдет вся семья одновременно, украинцу было приказано следовать за ними. Но сегодня никого не видно, при том что будний день. Неужели молодой напарник их прокуковал, а украинец за ночь дежурства так ничего и не заметил? Вообще, ему не нравилось само задание. После золотых гор, которые обещал шеф, быть сторожевой собакой - ну, это... он так и не нашёл подходящее слово. Да ещё и в паре с этим пребестолковейшим салагой. Он, пусть не мафиози, но человек при деньгах и при связях, он, перед кем пресмыкается вся госавтоинспекция, он, под чьим контролем проходят все подставные аварии и афёры, связанные с автотранспортом, вдруг, как послушная собачонка, согласился сторожить какую-то домохозяйку, а всё потому, что шеф наобещал с три короба. Это просто позор. Но облажаться крайне нежелательно, иначе будет дважды позор.
-- Слышь, мелкий, ты их не проморгал?
-- Вроде нет. Судя по всему, они дома.
-- Я в окно их не вижу. Ты смотри - фигур намного больше.
-- Но они не выходили. Может, у них гости?
-- Сам ты гость. Дай блокнот.
Украинец стал внимательно изучать вчерашние заметки в блокноте. С тех пор, как мальчишку вчера привела из детсада старшая сестра, никто из них так никуда так и не выходил. Давно примелькавшиеся жильцы подъезда, редкие и малоинтересные незнакомые люди, очевидно, гости жильцов и квартиросъемщиков, и ... цыгане. Примерно через час после последнего движения Шатаевых в подъезд зашёл целый табор. Чуть погодя - молодой киргиз. А ещё через некоторое время вышла цыганка с маленькой дочкой и села в видавшие виды "Жигули". Совсем скоро выпорхнул тот киргиз в компании молодой пассии соответствующей национальности, парочка прошла через арку и больше их тут не видели...