— Развратник! — произнесла Забава одними губами, приходя в себя после действий парня.
Поликарп закатил глаза, хватаясь руками за сердце.
— Паяц! — уже громче уличила парня Поликарпова, убирая телефон в карман.
— Ты травмировала мою подростковую психику, — доверительно произнес Соколов, — Теперь ты просто обязана следить за моим здоровьем. И начнем мы с ужина.
Забава оглядела свои руки со следами краски.
— Я не голодна, — попыталась возразить Забава. Но голодный желудок предательски сообщил об обратном.
— Я так и предположил, — заявил Полик и без какого-либо предупреждения шагнул к девчонке и, чуть присев, забросил ее на плечо, — Будешь дрыгаться — уроню.
— Ты псих! — возмущалась Забава.
— Я тебе больше скажу, — поведал Соколов, — Я еще и голодный. И немного злой. Пришла бы раньше ко мне в кофейню, все было бы иначе. Так что, терпи.
На выходе парней уже не было. Только Кудесник курил в гордом одиночестве.
— О-па-на! — встретил он приятеля веселой усмешкой, — Закапывать? Лопата вон, в углу.
— Где здесь поблизости можно прилично поесть? — улыбаясь, спросил Сокол.
— За углом бургерная, — подсказал Степан, — Только большой бургер ей без лука. И фри она не любит. И обязательно большую колу и молочный коктейль.
— Предатель! — уличила Забава друга.
— Какие мы грозные, — засмеялся Степан, — Сокол, послезавтра пусть пригонят тачку. Как и договаривались.
— Хорошо, спасибо, Стёп, — махнул рукой Соколов и отправился в сторону указанную мастером, а потом остановился, — Ты тут долго еще? Принести чего поесть?
— Неа, я уже пойду, — решил Кудесник, — Ключи у Забавы есть, если вернетесь, а меня уже не будет.
Кивнув, Поликарп потащил свою ношу дальше. Забава отбиваться не стала, побоявшись упасть с высоты не самого маленького роста. Но пыталась уговорами, обещаниями и даже лестью заставить парня поставить ее на землю.
Соколов упрямо молчал и, казалось бы, без особых усилий нес девчонку на плече.
— Я ведь отомщу! — решилась Забава на угрозы.
— Уже предвкушаю, — весело заявил Соколов, и, спустя минут пять-шесть, входил в небольшое здание, приветливо распахнувшее двери посетителям.
Спокойно сделав заказ у стойки, так и не спустив девчонку на пол, Соколов отправился к свободному столику.
— Ты вообще офанарел! — кипела Забава, когда парень поставил ее на пол, и, подтолкнув, заставил практически упасть на диванчик. Сам парень сел рядом, пресекая любые попытки побега. Сел и чуть развернулся, опираясь локтем о столешницу.
— Ну, рассказывай, — улыбался Поликрап, — Значит, ты работаешь маляром?
— Иди ты лесом! — девушка не собиралась идти на контакт.
— Почему я раньше тебя не видел? — не унимался Соколов.
— Раньше я работала ночами, — пропыхтела обиженно Забава, — И я не маляр, а художник.
— Творишь? — подсказал Соколов.
— Вытворяю, — поправила Забава, максимально отодвигаясь от парня и забиваясь в самый уголок дивана.
— Слушай, послезавтра я машину ставлю к Кудеснику на покраску кузова, — с энтузиазмом вспомнила Полик, — Давай, натвори что-нибудь.
— Вот смотрю на тебя, Карпуша, — хмыкнула Забава, — И диву даюсь. Мы знакомы совсем недавно. Ты не знаешь, чем я занимаюсь. Не видел моих работ. И вот просто так отдаешь в мои руки свою тачку? Псих ты!
— О, да, — кивнул Поликарп, — Я — знатный псих. А ты попала, красуля.
И уже серьезнее парень добавил.
— Иду за заказом, — поднялся Соколов со своего места, — А ты сиди и даже не шевелись. Шаг от столика сделаешь, и дорога от мастерской до этой забегаловки покажется тебе раем.
Соколов ушел, даже не обернувшись, чтобы проверить, послушалась ли его Забава.
Первым порывом девушки был побег. Но к выходу она могла попасть только через стойку заказов, а там мило беседовал с кассиром Поликарп. Можно было бы конечно слинять и через окошко. Но доводить до абсурда ситуацию Забава не собиралась. Взрослый ведь человек. Да и, откровенно говоря, есть хотелось зверски.
— Ой, какая послушная девочка! — ласково похвалил Соколов, ставя поднос перед Забавой.
Забава Потаповна очень сильно хотела как-то показать свое несогласие. Однако банально высунуть язык мешал вкуснейший, горячий, сочный бургер. И все как-то показалось вдруг девушке мелким и неважным.
— Я сейчас поем, а потом тебе накостыляю! — пообещала Забава, пережевывая не самую здоровую, но такую вкусную пищу.
— Неа, — заявил Соколов, пережевывая свою порцию, — Мы сейчас поедим, потом вернемся к тебе на работу, ты переоденешься, и пойдем, прогуляемся.