— Ну, так, во всяком случае, считает Гутри.
— Должно быть, просто стареет… А что думают Тутс и Уоррен?
— Что тут замешан муж.
— Тот самый исчезнувший муж? Джек?
— Да.
— Так, значит, вся эта троица объединилась, чтобы убить Коррингтона и девушку? Но зачем? С какой целью?
— Знаю, это самое слабое место в версии.
— Должно быть, мы что-то упустили, Мэтью.
— Может, стоит арестовать их обоих?
— С Донофрио в этом смысле проблем не возникнет, если, конечно, пушка до сих пор при нем. Разрешение на обыск мне выдадут запросто, и уже завтра утром он сядет за решетку как миленький. А вот что касается жены… не уверен. Мне нечего ей предъявить. Кроме разве что того, что она сняла дом на имя убитой.
— Есть еще одна зацепка, Мори.
— Какая же?
— Мелани жила с ее мужем.
— Ты это точно знаешь?
— Карелла лично переговорил с домовладелицей, и та…
— Но это же другой город, другое подразделение полиции! — пренебрежительно отмахнулся Блум. — А тут вдруг влезаю я. Он может запросто отказаться давать показания нашему прокурору округа.
— Он также переговорил с людьми, которые знали эту троицу. Это чистая правда, Мори, они жили вместе.
— Какую еще троицу?
— Джек, Коррингтон и Мелани.
— И Донофрио это знал?
— Похоже, что нет. Во всяком случае; на момент, когда я с ним говорил.
— А жена знала?
— Она утверждает, что не знала никакую Мелани Шварц.
— Ну а Холли Синклер?
— И ее тоже.
— Но ведь она сняла дом под ее именем! А теперь девушка убита.
— И Коррингтон тоже.
— И, насколько нам известно, муж тоже.
— Возможно. Но не обязательно.
— Таким образом, остается лишь Джилл Лоутон.
— И Донофрио.
— Который, в силу стечения обстоятельств, был дружком жертвы.
— Да.
— Так чего нам еще не хватает, а, Мэтью?
— «П-38», — ответил тот. — Получи ордер на обыск.
— Ни один судья на свете мне его не выдаст. Нет оснований.
— Она знала Мелани. Сняла дом на ее имя.
— Но это вовсе не означает, что она убила ее. Я тебе точно говорю, Мэт, недостаточно оснований.
— А что нам терять?
— Нечего. Кроме, разве что, моей репутации. И это еще в том случае, если я найду судью, который в такую жару в четыре часа дня в пятницу не ошивается где-нибудь на поле для гольфа. И в том случае, если он не рассмеется мне прямо в лицо. Послушай, я попытаюсь… И если не сработает, попрошу капитана установить за ней круглосуточное наблюдение. Большего просто не могу… Но знаешь, Мэтью, нутром чую, здесь не хватает какого-то звена. Чего-то такого основательного, что должно связать эту чертову штуковину! А вот что это такое — представить себе не могу.
— Возможно, мы так никогда и не узнаем, — сказал Мэтью, цитируя своего заочного друга с севера.
Блуму удалось найти судью, который не был в этот день и час на поле для гольфа.
Судья сказал:
— Со мной этот номер не пройдет, детектив.
Кэндейс выбрала на вечер длинное синее платье. Зейго утверждал, что его следует дополнить эдаким золотым ошейником, но она сказала, что серьги и ожерелье из фальшивых бриллиантов — это самое то, что надо. Все трое мужчин были в смокингах. Кэндейс сделала им комплимент, сказала, что все трое смотрятся страшно элегантно. Даже Гарри с огромными ручищами и мощным торсом выглядел в смокинге лучше, чем можно было ожидать.
Джек был единственным из всей четверки, которого могли опознать, поскольку он прожил в Калузе достаточно долгое время. И Кэндейс признавала, что тут могут возникнуть проблемы. Она посоветовала ему отпустить усы и бороду, или и то и другое. А он сказал, что отпустит, но так этого и не сделал, и теперь было уже поздно, особенно если учесть, что на дело предстоит идти завтра вечером. Она предложила ему пойти в одну из лавок, что на Норт-Трейл, возле аэропорта, где продают маскарадные костюмы и театральный грим, и купить там накладные усы. На что Джек ответил, что всегда до смерти боялся: а вдруг они отклеятся и упадут в тарелку с супом прямо во время торжественного обеда? Она согласилась, что и тут могут возникнуть осложнения. И еще подумала, что в следующий раз ни за что не станет связываться с таким гребаным дилетантом.
— А что, если тебе перекрасить волосы? — предложила она. — Буду просто счастлива помочь тебе в этом. Если ты, конечно, считаешь, что стоит.
— Почему бы нет? — ответил он. — Это может сработать.
— Станешь блондином, — заметил Зейго. — Блондины, они живут как-то веселей.