— «А там, как только остановится поезд, вас шумной толпой окружат местные торговцы разной экзотической снедью, — продолжала цитировать буклет Джилл, — а также соблазнительные ароматы вяленой рыбы, фруктов, лимонной травы и жаренного на вертеле мяса, которые будут витать над платформой, создавая…»
— О Господи, — пробормотала Мелани, — прямо жду и не могу дождаться.
В Валентинов день[41] они вылетают вечерним рейсом в Сингапур. А уже оттуда совершают увлекательнейшее путешествие в Индонезию с остановками в Джакарте и Йоджикарте — перед тем как отправиться на остров Бали, где они смогут снять себе дом…
— Почему снять, а не купить? — спрашивает Мелани.
— Действительно, почему? Ведь мы будем богаты!
Они еще не обсуждали, как будут «оприходовать» старину Джека Лоутона — типично британское армейское выражение. Нет, их больше занимают красоты Сингапура.
Наконец где-то в шесть или самом начале седьмого Мелани показывает ей пистолет. Точь-в-точь с такими же пистолетами расхаживали немцы времен Второй мировой войны, Джилл насмотрелась о них немало фильмов в кино и по телевизору. Лоснящийся, грозный, очень надежный с виду — ну копия какой-нибудь боец спецназа. Именно из этого оружия предполагается убить Джека Лоутона. Мелани впервые произносит это слово — «убить».
— Пушка Кори, — объясняет она. — Из нее мы и убьем Джека.
В комнате царит тишина. Мелани подходит к проигрывателю, ставит новый компакт-диск. Джилл сидит прямо перед проигрывателем, не сводит с Мелани глаз. Мелани приближается, на ней ничего, кроме шелковой комбинации цвета слоновой кости. Она так молода, свежа, желанна… И тут вдруг Джилл задается вопросом, занимались ли они любовью, Мелани и Джек, там, на острове Санта-Лючия. После того как Кори, фигурально выражаясь, сыграл в ящик, занимались ли Мелани и Джек…
Комнату наполняют звуки «Болеро» Равеля.
— Кто будет его убивать? — спрашивает Джилл.
— Теперь твоя очередь, ведь так? — отвечает Мелани. Садится и вытягивает стройные ноги.
— Наверное.
Они сидят друг против друга. Пистолет лежит на столике рядом с креслом Мелани.
— Дай-ка посмотреть, — говорит Джилл. И Мелани протягивает ей пистолет. Голубоватый отблеск полированной стали придает ему зловещий вид. Пластиковая рукоятка прохладна на ощупь. Джилл целится в лампу под потолком за спиной у Мелани, сощуривает один глаз.
— Пиф-паф, пиф-паф! — говорит она, как ребенок, играющий в полицейских и воров.
Мелани хихикает, приподнимает колени, обхватывает их руками.
Навязчивый мотив «Болеро» становится громче.
— Ты все еще с ним спишь? — спрашивает Джилл.
— С кем?
— С Джеком, с кем же еще!
— Ага, — кивает Мелани. — Мне нравится трахаться. А тебе разве нет? Помнишь тот фильм… ну, с такой длинной сценой соблазнения?
— Да. Так ты до сих пор с ним спишь?
— «В десятку», да, точно, так он назывался. С Бриттом Эклендом.
— И Бо Дереком.
— Точно. А что потом случилось с той девицей?
— Скажи, Мел, почему ты до сих пор с ним спишь?
— Ну… наверное, потому, что мы вдвоем были в деле…
— Это мы с тобой в деле.
— Да нет, я имею в виду себя и Джека. Он до сих пор почему-то считает, что мы с ним накрепко связаны из-за этого дела. Вместе убили человека, вместе…
— По-моему, убила Кори ты.
— Да, знаю, но мы вместе запихивали его в машину, вместе везли на пляж… Ну и Джек считает, это нас как-то связывает.
— А ты?
— Что я?
— Ты тоже считаешь, что это вас связывает? С Джеком?
— Ну, конечно, нет. Я всегда с тобой, ты знаешь.
— Тогда почему спишь с ним?
— Да что ты прицепилась, в самом-то деле?!
— Просто любопытно знать, поскольку через шесть дней мы собираемся его убить.
— Через пять.
— Да какая, к чертям, разница, сколько там осталось дней, если ты до сих пор с ним спишь? Зачем, Мел, ну скажи, зачем? Мы собираемся его убить, отобрать эту гребаную чашу, продать ее этому гребаному придурку-греку и смотаться на край этого гребаного света, а ты, видите ли, до сих пор с ним трахаешься! Почему, Мел, ну ты можешь объяснить, почему?..
— Только перестань размахивать пистолетом, о’кей?
— Нет, ты объясни почему.
— Послушай, ну чего ты треплешь мне нервы, а? Прекрати размахивать пушкой!
— Сперва отбила у меня мужа…
— Ой, да перестань, Джилл! Ничего я его не отбивала.
— Нет, отбила!
Звуки «Болеро» гремели теперь на всю комнату. Эта музыка странным образом заводила их — бесконечное повторение одного и того же настойчивого нервного мотива. И тут вдруг что-то случилось с диском, или с проигрывателем, или и с тем и с другим, и мелодия сократилась до одного такта, который все повторялся и повторялся, буквально сводя с ума, а в плейере что-то пощелкивало и пощелкивало, и тут Мелани внезапно вскочила с кресла.