К ДУБУ, СОКРУШЕННОМУ ГРОЗОЮ
Где делся тот, что величавой
Взносился к облакам главой?
Где дуб широкий и кудрявый?
Считал веками век он свой;
Еще и ныне он гордился;
И ныне с ветром он играл;
Прошел я мимо: дуб свалился. —
Бесславен на земле лежал! —
Какою же чудесной силой
Сей Царь лесной низвержен стал?
Нашла гроза, взвыл вихрь бурливый,
Ударил в дуб, и — дуб упал.
Тот пал, под тенью чей почтенной
Себе прохладу находил
От зноя странник утружденный;
Тот пал, на ветви чей любил
Орфей лесов, певец Весны,
Вечернею зарей качаться,
С своей подругой миловаться,
При свете полной петь луны;
Тот пал, чей кров благословенный
И сиру бедность презирал,
И юноше с душой влюбленной,
Счастливу быть не воспрещал.
Он пал! — не сетуй на судьбину,
О дуб! Коль хищною косой
Смерть не щадит Екатерину.
Утешься — тленностью земной!
К тебе весна стократ вращалась;
Но к нам единожды идет;
Как быстрая река течет,
Прошла… и навек распрощалась!
ДНЕПРУ
Надмен красой своих брегов,
Меж гор песчаных протекающ,
И стены древних городов
Своей волною опеняющ,
О Днепр! ночною тишиной
Я с огорченною душою
Взойду на берег твой крутой;
На нем пробуду долго-долго!
Я вспомню Немень, вспомню Волгу,
Их вспомню пламенной слезой! —
Тебя ж, душе моя чужая!
Река широкая, большая!
Тебя мне нечем вспомянуть.
Реви — и продолжай свой путь.
Я буду здесь, коль здесь судьбами
Предписано мне в скуке быть:
Здесь юный ратник не с врагами,
Со скукой в брани будет жить!
На лире, чувству посвященной,
И лестию не посрамленной,
Тебе я песней не начну;
Но, глядя на тебя, — вздохну!
Под шум твоей волны бурливой,
Шепну я вслед волне гневливой,
Шепну я вслед волне седой:
О Днепр! и ты ли мне чужой!
СТРОЙ И ОТДЫХ
Когда, весь сталью ополченный,
Строй ратный в молниях стоит;
Когда вдоль строя конь надменный,
Как вихрь, со мною полетит,
Когда железом я играю,
Перунами повелеваю,
Тогда расстаться жаль с мечом:
Иной награды не желаю,
Иной кончины не мечтаю,
Как лечь с ним в поле под бугром.
Когда ж в тот час отдохновенья,
Как ночь сливается со днем,
Один сижу, без исступленья,
И мыслю в сиротстве своем:
Что там за синими горами,
За лесом дальним и водами
Лежит родная сторона;
Меня любовь в ней ожидает;
Меня к ней дружба подзывает;
Тогда, что службы долг? — мечта.
ДРУГУ — ТОВАРИЩУ
Опять, опять я возвратился,
К крутым Днепровским берегам!
Заре на всходе поклонился,
Старинным города стенам,
Поросшим мхами и травою:
Где друг мой с кроткою душою,
Как пчелка у себя в улью
Жужжит и жалом лишь играет,
Дня праздностью не убивает;
Всегда иль с лирой, иль в строю.
А я — подобен птичке сирой,
Лишенной друга и гнезда.
Без друга сам, с душой унылой
Бреду, не ведая куда;
Скучаю там, где все смеются;
Миг весел я, резвлюсь! скачу!
А после? после слезы льются;
И в них отрады не сыщу.
На флейте ли я заиграю,
Иль песню нежную сложу,
Кого я флейтой забавляю?
Кому я песней услужу?
Кому? Кому? — Кто сиротою
На белом свете жить начнет,
Тот зябнет летнею порою,
Тот скуку и в Раю найдет. —
Не все бывал я нищ и странен,
Я жил Царем, я счастлив был!
Я был и весел, и забавен,
И женщинам приятен, мил!
Тогда я, ими ослепленный,
Любил одну, а всех считал
За Ангелов; душе прельщенной
Я ими счастье обещал.
Не знал тогда, что с сердцем страстным
Занять их можно лишь — на час;
Что сим чудовищам прекрасным
Нельзя жить долго без проказ;
Что сердце их стрелой летает
От добрых к счастливым скотам,
И к умному, и к дуракам,
И только разве отдыхает
На кучах золота больших. —
Ты молод, друг мой! дней драгих
Не трать в вздыханьях бесполезных;
Люби в плутовках сих любезных
Люби себя ты, а не их;
И в праздности часов своих
Играй ты ими, как игрушкой
Или как ветерок пером…
Не все с красивою подружкой
Сидеть, обнявшись под окном,
Иль на диване прохлаждаться:
Наш долг — отечеству служить;
Нам часть — на сторонах скитаться
И где что найдешь, то любить.