Был я от всех почитаем и уважаем: теперь в презрении и уничижении. — Бог от рождения моего одарил меня умом, способностями и дарованиями. Хвастовства тут нет, ибо сих бумаг глаз человеческий до моей смерти не увидит; единая любовь, дружеская доверенность и назидание ближнего сделают, может быть, иногда в сем правиле перемену. — В молодости моей учился я прилежно и понятно и почерпнул просвещения, какие только имел случай почерпнуть; вступя в служение Государственное, служил я отлично и шел исполинскими шагами. Заря жизни моей и самой день оные были не токмо светлы, но и блистательны. — Дошел я до первых Государственных степеней, и тут Бог благословил дела мои таким успехом, какового бы я от собственных моих способностей и ожидать не смел. — Воздал ли я тут должную и справедливую честь Богу? сознал ли его тут действие? нет! по самолюбию сделал сам себя себе идолом; сам собою любовался и впал в тяжкий грех самочестия, самолюбия и идолопоклонство. — Бог по правосудию своему должен бы был тут же истребить меня; но по милосердию меня помиловал, ожидая моего обращения: и для сего извлек меня из пропасти и поставил в такое положение, где бы я образумиться мог. — Праведен ecu, Господи, и прави путие твои! а к сему еще прибавить можно: наказу я наказа мя Господь, смерти же не предаде мя!
Был я превозносим ласкательствами, одами и похвалами; а теперь злословим. — Сии гласы сирен и тогда должны бы быть мною отвергаемы; но то же самочестие, о котором я выше сего сказал, делало мне оные приятными. Они наипаче упаивали меня духовным пьянством и препятствовали мне оглянуться на мои пороки. — Теперь меня злословят; это лекарство для истребления бывшего во мне ядовитого чада. — Что тут можно сказать более, как токмо то, что Бог, когда по милосердию обратит взор свой на кого, дабы совершенно не погиб, спасает способами, какие он един токмо знает? За сие буди ему хвала и благодарение, доколе не тело, а дух мой существовать будет.
Познав таковым образом правду и милосердие Бога моего в его о мне промысле, стану ли я роптать на теперешнее мое положение? Ах! нет! познаю тут милосердие Отца, а не строгость Владыки и Судии моего! С благоговением лобзаю жезл его, меня наказующий, и воскликну из глубины сердца моего: благо мне, яко смирил мя ecu, яко да научуся оправданием твоим.
Из бездны многих моих грехов усмотрев токмо малую часть оных, содрогаюсь и чувствую, что и сии достаточны уже погрузить меня во дно адово и лишить навсегда милости Божеской. — Впал бы от сего в отчаяние; но подкрепляет меня Вера, говорящая мне в каждое мгновение ока, что Христос, Искупитель наш, не токмо за грехи человека, но и за грехи всего мира пролил кровь Свою, и что я могу сим спасением воспользоваться, если покаюсь и раскаюсь о грехах моих.
Покаяние есть истинное грехов своих познание во всем пространстве их мерзостей, сердечное и сокрушенное болезнование о том, что я ими оскорбил Бога, Творца, Искупителя и Отца моего небесного. — К сему единому потребна благодать возделывающего сердца наши Духа Божия. — Засим нужно удовлетворение за грехи, не яко бы Бог оного требовал, ибо от Бога откупиться нечем, но удовлетворение потребно против грехов, как лекарство против болезни. Покаяние открывает мне самому мои болезни; врачи же мои и без того их знают. Удовлетворение же есть пластырь на раны, которой тем охотнее прикладываю, чем лучше сознаю болезнь мою. — Чем более болезнь укоренилась, тем прилежнее должно быть лечение; ибо и Бог установил, что где дважды два, там должно быть четыре; а установленный единожды от Бога порядок, по самому его совершенству, должен быть непременным.
И так необходимы удовлетворении! — Как же быть мне окаянному и бедному? — Где возьму я воздержание ко исцелению роскоши и сладострастия? — смирение против гордости? кротость против злобы? — и терпение ходатайствующее венец всему?
Должен бы я был взять все оное из моей неограниченной самим Создателем воли: в чистом своем источнике. — Она бы была на сие достаточна; но ах! она крайне повреждена и совсем расстроена. — Ты яснее это знал, Спаситель мой, нежели я сам, и для того против воли моей наложил на меня кресты, мною ныне носимые. — Помоги мне нести оные и приими слезную мою к тебе молитву.