Душа горько зарыдала, бросилась на землю, не смела обратить свои взоры на восточную гору, и казалась быть в совершенном отчаянии. — В сие время из долины выбегали к ней разные подобные ей лица; иной свистал, иной ругался, иной ее кликал пировать, веселиться, иной называл ее безумной, иной грозился навлечь на нее множество несчастий. — Душа так углублена была в своей горести, что ничего того не слыхала; а хранитель пламенным мечом отгонял от души сих соблазнителей. — Между тем Религия недолго оставила душу в ее мучительном положении. Подошед к ней с дружелюбным видом, подняла ее и так ей говорила: «Ободрись, благословенная! я уже вижу руку милосердого Отца, тебя благословляющую и отпускающую тебе твои прегрешения; один вздох, одна слеза покаяния Его умилостивляет: сквозь прободенное ребро Спасителя вижу льющийся уже в тебе источник горячей любви. Ободрись, взгляни на твою ризу. Уже многие пятна исчезли; а когда продолжать будешь, то и все их омоешь. Теперь приступи и приими от руки моей то врачевство, которое единым прикосновением ко устам твоим отымет все беззакония твои и все язвы твои исцелит». — Тут Религия из чаши в руке держимой напитала душу. Вдруг струпья все с души свалились, и она сделалась прекраснее, нежели была прежде. Религия, отирая ее уста, сказала ей: се здрава ecu, к тому не согрешай. — Ангел хранитель приветствовал душу и изъявлял радость неизъяснимую. — После сего душа, кажется, сосредоточилась в самую себя и наслаждалась удовольствием тихим, но сладостным; и самые буйные дети, ее окружающие, умолкли и как будто в изумлении были неподвижны во все время беседы Ангела и Религии с душой. — Религия взирала на душу в сем ее спокойном положении, любовалась ею и довольное время дала ей остаться в сем тихом состоянии. Наконец сказала она ей: «Теперь в крепости яди спасительной, принятой тобою, решись оставить сие смертоносное пребывание и под моим руководством спеши вступить на путь, ведущий к блаженной вечности, для которой ты создана. — Назад возвращаться далеко и невозможно: мы не так далеки от узкого пути; он почти параллельно идет с сим широким путем; я тебя проведу там, где ни дорог, ни тропинок нет, и мы скоро вступим на тесный путь». — Религия взяла душу под одну руку, Ангел хранитель взял под другую, желаниям велели они завернуться крепко в одежду души, и таким образом перенесли душу чрез широкий и похожий на пропасть ров, прокопанный с сей стороны широкого пути. — Чрез сей неудобь переходимый ров душа, так сказать, перелетев с помощью двух ее сопутников, увидела себя на поле, покрытом густой дикой травой и кустарниками. Ни одной птички, ни одного зверька тут не видно. Тут вся природа казалась ожесточенной; душа ужаснулась; но Религия сказала: не робей, иди за мной. Все это козни древнего врага твоего, который ищет устрашить всех уклоняющихся от его пагубного владычества в царство кротости и любви Богочеловека. — Душа покорилась наставлениям Религии и в одно почти мгновение очутилась у узкого пути. При оном увидела она колодезь, обделанный диким камнем; подле оного сидела женщина, коея черты изображали твердость без гордости и смирение без подлости; руки ее согбенны были крестообразно на персях; очи ее, возведенные к небу, казалось, изображали глас сердца ее.