Стояло раннее утро. Солнце только взошло, красноватый шар заливал яркими негреющими лучами блестящую гладь озера, стволы сосен, песок пляжа. Девушка провела руками по лицу.
— Какой ужас, я вся грязная. Ты как хочешь, но я буду купаться. — Она повернулась к нему с лукавой улыбкой. — Не подглядывай.
Капитан отошел в сторонку, отвернулся, устроился на своем чемоданчике с парадной формой. Ника скинула одежду и с веселым воплем, поднимая брызги, побежала в воду. Он, бросая взгляды через плечо, видел, как девушка плещется на мелководье, подпрыгивает, брызжет себе в лицо и, запрокинув голову назад, полощет волосы.
Джек понимал, что это неприлично, невежливо, но никак не мог оторваться взглядом от высокой крепкой груди, тонкой талии, точеных рук и длинной сильной шеи. Внезапно Ника повернулась к нему всем телом, ударила по воде ладонью.
— Джек, иди купаться, все равно ведь смотришь. Вода теплая.
— У меня нет полотенца, не предусмотрел.
— Я дам тебе свое, что за сантименты. Неужели ты будешь сидеть мерзнуть, мокрый и грязный?
Эндфилд снял свою одежду, полез в воду в сторонке. Ника покачала головой и продолжала скакать и брызгаться. Джек немного поплавал, чтобы согреться, потом начал смывать пыль и песок, бросая быстрые взгляды на Нику, которая вышла на берег и сушила волосы большим махровым полотенцем. Девушка, с умыслом стоя к нему в три четверти, подняла вверх локти, отчего ее высокая тугая грудь стала соблазнительно колыхаться в такт движениям рук. Потом Ника начала медленно и плавно водить полотенцем по плечам и животу, длинным ногам, не отводя от Капитана лукавого и насмешливого взгляда.
Джек подождал, пока она оденется, вылез на берег. Ника подала ему полотенце, пахнущее водой, свежим воздухом, ее кожей и тонкими духами.
Энергично растираясь, Эндфилд ловил этот аромат и чувствовал, как его неуловимо обволакивает сущность этой прекрасной молодой женщины. Ника с улыбкой наблюдала, как он натягивал парадную форму, которую так и не выучился носить за десять лет службы. Белоснежный крахмальный воротничок врезался в шею, галстук давил как удавка. Роскошная фуражка с высокой тульей, украшенная кокардой с «драконом», легла непривычной тяжестью на голову. Наконец Джек извлек полевую кагану и подцепил ее слева на ремень. Девушка удовлетворенно оглядела Капитана с головы до ног.
Потом Ника расчесывала свои густые светлые волосы, воюя с непокорными прядями. Эндфилду было хорошо рядом с ней. Он молчал, слушая, как вдали кричит кукушка, его обдувал ветер, а светило, которое успело подняться над горизонтом, грело своими теплыми лучами.
— Ты уснул? — спросила его девушка и, не получив ответа, ласково взъерошила ежик короткой армейской стрижки. Джек поймал ее руку, слегка сжал запястье. Взгляды их встретились. Ее глаза были бездонными, ласковыми, нежными. Их глубокий зеленый тон завораживал, притягивал, манил.
Капитан начал медленно подниматься, но высоко в небе возник свист грава и через тридцать секунд ведомая умелой рукой машина села рядом. Из гравилета выскочил высокий и плотный человек лет сорока пяти. В нем чувствовалась немалая сила, хотя было видно, что он поистрепался от сексуальных излишеств и чрезмерного винопития. Мужчина тяжелыми скачками понесся к ним, изо всех сил крича: «Ника, Ника!» Девушка легко и плавно побежала к нему навстречу. Он схватил ее, обнял, целуя губы, щеки, глаза, шею. Ника повисла на его шее, оторвав ноги от земли, потом освободилась, досадливо помотав головой. Капитан отчетливо услышал, как хрустнули шейные позвонки мужчины под весом ее изящного, но плотного и тяжелого тела.
— Ника, ты жива… — проговорил он, задыхаясь. — Какое счастье.
— Как всегда, ты появляешься не вовремя. — Резкость слов она смягчила улыбкой. — Где ты был, когда я была мокрая и вся в песке, на холодном ветру?
— После взрыва корабль пропал с радаров. Мы смогли обнаружить вас лишь визуально, прочесывая лес квадрат за квадратом.
— Еще мой отец требовал заменить эти летающие гробы.
— Но на других машинах никаких удобств… Какая ты стала красивая. Мужчина поглядел на нее почти с отеческой нежностью.
— Что ты, Юра, — возразила она. — Раньше я была лучше.
— Ты хочешь оспорить мнение самого большого знатока женской красоты, усмехнулся тот.
Ника спокойно и внимательно посмотрела мужчине в глаза, потом взяла за руку и подвела его к Эндфилду.
— Это Джек Эндфилд, без него я была бы кучкой пепла.
Юрий смерил его недоверчивым взглядом, потом, скроив приветливую улыбку, протянул для рукопожатия ладонь.
— Юра.
— Джек.
— Джек, вы отличный пилот. За всю историю Деметры это шестой случай нападения и первая удачная посадка корабля этого класса на крыльях. Я ваш большой должник.
«Рука у него крепкая, хотя чувствуется тремор, — отметил про себя Капитан. — Он уже не стрелок».
— Посадка на крыльях — это как повезет. Мне повезло, другим нет.
— Джек скромничает, — отозвалась Ника. — Лазарев, иди сюда.
Безо всяких церемоний она сунула мужчине свой чемодан и направилась к его машине. Капитан отметил, что четырехместный «Стриж» был той модификации, которую использует СБ.
Юрий сел на место пилота, Джек рядом, а девушка устроилась сзади, поставив на спинки передних кресел локти, опустив голову на ладони. Она молчала, хотя внимательно следила за разговором мужчин, переводя взгляд с одного на другого. Лазарев задавал стандартные для поддержания разговора вопросы: какими судьбами, надолго ли. Джек сказал, что он, закончив службу пилотом, поступает в Академию Генерального штаба, а тут до конца обычной в таких случаях проверки. Новый знакомый заверил, что лучше места, чем Деметра, для отдыха не найти.
Разговор шел обо всем и ни о чем. Эндфилд постоянно ощущал присутствие Ники. Капитана это раздражало. Девушка явно сравнивала их. Джеку пришла в голову совершенно безумная мысль — выкинуть этого мужика за борт и, сев за штурвал, кружить вокруг него, наблюдая, как испуг сменяется животным ужасом во время смертельного полета к земле…
— …Советую вам остановиться в Центральном, там есть возможность выбрать приличную гостиницу, хорошее снабжение, все учреждения власти рядом. Знаете ли, живем мы очень широко, а с транспортом беда, потому что все пользуются своим. Но я, думаю, смогу вам помочь.
— Раньше говорили, что человек слаб и немощен без коня, но, позвольте, приобретать машину, чтобы покататься пару месяцев, а потом лихорадочно пытаться ее толкнуть, хотя бы за треть стоимости…
— Уверяю вас, что удобство и удовольствие от загородных прогулок перекроют эти мелочи.
— Видимо, я так и сделаю.
— Вот и Центральный… — произнес мужчина, когда грав опустился на тихой, безлюдной площади. — Гостиница — белое здание. Почта напротив. Супермаркет в дальнем конце площади. Конфигураторы есть и в гостинице, но они очень плохого качества.
— Рад был познакомиться, — произнес Эндфилд, пожимая руку Юрия. — До свидания, Ника.
Она улыбнулась, помахала ему кончиками пальцев. Грав резко набрал высоту и умчался. Услужливое воображение нарисовало Джеку постель и два тела, слитых в экстазе страстного совокупления. Он прогнал это видение, но внезапно почувствовал себя несправедливо брошенным и обиженным…
Дверь старомодно звякнула колокольчиком, дежурный администратор, оценив парадную форму и свечение знака неограниченного кредита, выскочил из-за стойки, встречая Капитана.
— Добрый день, — расплылся в улыбке клерк. — Чем могу быть полезен?
— Здравствуйте, — сдержанно ответил Джек. — Мне нужен хороший номер.
— Нет проблем, — услужливо кивнул дежурный. — По третьему?
— Разумеется. На предпоследнем этаже, окнами на закат.
— Надо посмотреть, — мужчина озабоченно склонился над экраном. — Вы знаете, 21-й — то, что нужно. Две комнаты, тонированные стекла, темная мебель, широкая кровать, ванна с массажем. 50 кредитов за сутки.
Эндфилд усмехнулся — 50 монет, половина месячного заработка рабочего низкой квалификации, составляли ничтожную часть ежедневного кредитования. Действительно, Лазарев предложил ему лучший вариант. Никакой толчеи, никаких командировочных. Вообще никого.
— А что, у вас никто не живет?
— Нет, что вы, есть человек семь. Люди попроще жмутся в дешевые гостиницы, а у нас многим не по карману. Здесь очень хорошо: спецбуфет, ресторан, оркестр, варьете, по вечерам собирается изысканная публика, а также девочки на любой вкус.