- Хорошо. – Дала согласие мадемуазель на таком то месяце беременности. Я с готовностью протянул даме паспорт. Она ушла с ним и вскоре вернулась. Показала мне ксерокопию.
- Учтите, Владимир Евгеньевич, не дай бог, Вы причините девочке хоть малейшее зло. Я на Вас всю полицию и прокуратуру спущу. Поверьте, мало не покажется.
- Я уже испугался и выпал в осадок! Дома придется штаны стирать. Вера Никитична, да забейте! Я же сказал, я нормальный. Язык уже смазолил, говорить это.
- А Ваша жена? – спросила Жанна.
- Я не женат! Я убежденный холостяк! Так что не надо опасаться!
Когда ехали ко мне, заскочил в супермаркет. Купил продуктов, в том числе и фруктов всяких. А то дома реально, в холодильнике кусок плесневелого сыра, это он от старости покрылся мхом, а не специально, да пакет скисшего давно молока. Кстати, нужно выбросить.
Машину оставил в подземной парковке, где у меня было своё коронное место. В квартиру поднялись на лифте, прямо из паркинга. Жанна оглядывала квартиру.
- Вы здесь живёте один?
- Ясен конь! А что? Кто-то ещё должен?
- Но она большая. А куда это лестница ведет?
- Там второй уровень. Да ладно, Жанна, забей, так жить проще! Вот смотри, здесь ванная. Там джакузи. Можешь поплескаться, сколько хочешь. Без проблем! А я пока что-нибудь на стол сгоношу. Ты есть хочешь? - Она кивнула, сглотнув. Жесть! – Я, конечно не спец по готовке, но яичницу и бутеры сделать в силах! Так что давай, красавица вперед и с песней. Кстати у тебя какой срок?
- Двадцать восемь недель.
- Не понял?
- Седьмой месяц.
- Теперь понял. Всё давай, шуруй, расслабляйся.
Она долго плескалась. Я дал ей полотенце и свой халат. Потом мы поужинали, чем бог послал и я уложил её спать в гостиной. Там у меня диван-трансформер. Короче, устроил её со всем комфортом. Потом накатил коньяка и отвалил на второй уровень, где была моя спальная. Всё же, ей по лестнице с животом ходить не совсем удобно. Ну, я так думаю. Это не значит, что я зажал для неё спальную. Мало ли, ещё с лестницы упадет и меня тогда дама точно со всем моим дерьмом съест и не подавиться.
Утром подскочил, сам не знаю почему. Спустился вниз. Жанна ещё спала. Всё правильно, беременным, вроде бы, полагается спать побольше и есть соленые огурцы! У меня есть соленые огурцы? Точно нет. Нужно купить. Мало ли? Что-то я какой-то не такой, сам себе удивляюсь и себя не узнаю. Да ладно, забей!
Достал растворимый кофе, сыпанул ложечку в кружку и залил кипятком. Сидел пил кофе и заедал бутербродом с копчёной колбасой. А что, нормальный завтрак. На первом уровне у меня была студия, так что, когда Жанна завозилась, я услышал. Хотя она закрыта была специальной перегородкой раздвижной. Вышла из-за перегородки в моём халате. Посмотрела на меня удивленно.
- Туалет там, - махнул я рукой, - хотя ты уже знаешь. Разрешения посещать его, у меня спрашивать не нужно. Чай не в концлагере.
Сходила умылась и привела себя в порядок. Подошла и села рядом.
- Жанн. Ты это, посмелее. Я не знаю, что тебе можно есть? Сама сделай что-нибудь. А то я не повар ни разу. Все продукты в холодильнике. Если чего нет, скажи я куплю.
Она кивнула. И сделала себе омлет. Половину положила себе, налила молока. Половину положила на другую тарелку и поставила передо мной.
- Вы тоже кушайте. Не дело это питаться одними бутербродами.
- Забей! И давай на ты. Договорились?
- Договорились.
- Сейчас поешь и поедем тебе что-нибудь купим. Из одежды и прочего, что там вам женщинам нужно.
- Я не смогу расплатиться с тобой, Володя.
- Я же сказал, забей!
- Почему ты всё время говоришь «забей»?
- У меня принцип такой! Знаешь Маяковского?
- Это поэт такой.
- Верно, так вот у нас с ним один общий принцип: «Забей и никаких гвоздей! Вот лозунг мой и солнца»! Поняла?
Она засмеялась: - Поняла. Только там немного по другому говорится.
- Я знаю, там говорится: «Светить и ни каких гвоздей», но забить, всё-таки лучше, чем светить. Я так думаю.
Потом мы поехали по магазинам. Одним словом одел её, не только на осень, но и на зиму, а то мало ли?! Ясен пень, покупали одежду для беременных. В одном магазине, я убеждал Жанну купить зимние сапоги. Но она отнекивалась. Всё же я настоял. Помог ей примерить. Самой то ей было трудно. Когда одевал мадемуазели сапог, услышал как какая-то женщина выговаривала кому-то.
- Вот смотри, какой у неё муж хороший, не жадный. Не то что ты! Я всё время у тебя выпрашиваю. Скупердяй!
Оглянулся. Позади меня стояла пожилая пара. И мадама выговаривала своему супругу. Похоже, ему не понравилась цена на сапоги, которые выбрала себе его половинка. Глянул на Жанну. Она сидела покрасневшая. Я усмехнулся. Она тоже.