— Вас хотели сделать архитектором, одним из сорока трех тысяч других архитекторов, в которых нуждалась страна, но вы… — Профессор тяжко вздохнул. — Уже тогда, в восемь лет, в вас проснулась тяга к естественным наукам, электронике. И вы решили, что сможете одурачить великого профессора Осинского, мол, будете носить чип, но никакого влияния он на вас не возымеет, а вы так и будете заниматься своим любимым делом, никто и не поймёт. Одного вы не учли, юноша. Пинитрила. Точнее, его воздействия на ваш организм. При первом применении он действительно вызвал у вас сильнейший анафилактический шок, после этого — частичную амнезию. Ваша гениальная идея обмана ушла из вашей памяти, оставив только сны и остаточные явления вроде панических ночных атак.
Заткнись! Заткнись, профессор! Что ж ты мелешь?! Руслан сжал пальцы в кулак, почувствовав, как горячие проводки стоящего рядом прибора защекотали запястье. Он попытался дёрнуть рукой, тут же отзывчиво зашевелились пакеты с сиреневой жидкостью, висящие на стойке капельницы.
— Что? Правда тебе не мила, да? — поспешил с ехидством вставить лаборант. — Лежи и не дёргайся, архитектор! Теперь-то уж ты точно усреднённый архитектор. Мы подарили тебе новый чип и он, представь себе, работает. Не вижу радости на твоём лице!
У Руслана опять возникло непереносимое желание скинуть лаборанта с высоты и наблюдать, как тот без лишних слов плющится на асфальте.
— Коленька, не нужно этого, дорогой, — мягко попросил профессор. — Мы не варвары, мы люди науки, созидатели. Вот вы, Руслан, знаете, что это? — Осинский, не скрывая самодовольства, указал пальцем на пульт, что лежал на столе у кушетки. — Вы назвали его пультом от умного дома. На самом деле…
Светодиодные лампы на потолке погасли. Беззвучно. Помещение осветилось зелёными отблесками цифр и светящихся кнопок медицинского оборудования. Противно запищал прибор у кушетки Руслана.
— Коленька, что происходит?! — возмущённо заверещал Осинский. — В моей лаборатории не может отсутствовать электроэнергия! Этого просто не предусмотрено! Кто посмел допустить?! Оборудование… Коленька! Сделайте что-нибудь! Оно работает некорректно! Коленька! Слышите?
— Иван Вита… лье… — прохрипел лаборант и, обмякши, повалился на кафельную стену, постепенно сползая по ней на пол, как желе.
— Диверсия! — испуганно заорал профессор. — Охрана! Охра…
Иван Витальевич резко замолк.
— Не ори, — с напором прошептал ему кто-то, потом уже более громко сказал: — Работаем-работаем. Быстро!
Руслан попытался привстать на локте. Он всматривался в людей, что сновали в черных камуфляжах по лаборатории. Человека четыре, точно. Лиц не разглядеть: в масках.
Один из незнакомцев направился к кушетке Руслана.
— Сейчас-сейчас, — заботливо произнёс он. — Погоди…
Голос показался знакомым.
— Вы кто? — выдохнул Руслан, косясь на людей вокруг.
Они в это время прикрепляли квадратные белые плёнки, похожие на пластыри, к медицинским приборам по всему помещению. Профессор Осинский не реагировал. Он сидел в неестественной позе на стуле, у зарешеченного окна. Руки его свисали почти до пола, голова наклонилась вбок, будто шею переломили. Видел бы сейчас Иван Витальевич, что делается в его лаборатории, восстал бы из мёртвых, ведь всё работает очень некорректно!
Резкая боль от укола пронзила шею Руслана.
— Ай, ч-ч-чёрт! — дёрнулся он. — Вы что?!
Человек в маске крепко прижал его плечо к подушке, другой рукой уже прятал шприц в нагрудный карман.
— Сейчас-сейчас, — опять повторил он. — Потерпи, у нас почти всё получилось…
***
— Срочные новости сейчас приходят из Московской области, — проворковала голограмма ведущей экстренных новостей, выведенная на пустой кухонный стол. — Диверсионный сбой в системе управления ИДОЛ вывел из работы сорок процентов чипов, введённых в эксплуатацию за всё время существования программы. Эксперты уже высказали мнение, что будет пересмотрен вопрос о целесообразности эксперимента с искусственной индивидуальностью…
— Ну-ну, пересмотрите, ага, — ухмыльнулся Руслан.
— Экстренное совещание правительства проходит в данный момент, после которого глава департамента сделает заявление, — продолжала тем временем ведущая. — По предварительным данным ущерб уже оценивается в четырнадцать миллиардов долларов. Создатель системы ИДОЛ, известный профессор Иван Осинский, пропал без вести вместе с помощником, кандидатом наук Николаем Верхорубовым. Ответственности за диверсию пока никто на себя не взял, но, как сообщает следственный комитет, это может быть делом рук террористической группировки «ЭТТА», запрещённой в нашей стране. Очевидцы рассказывают, что взрыв в лаборатории профессора Осинского был виден за несколько кварталов от места происшествия. Вашему вниманию предоставляются кадры с камеры видеонаблюдения, установленной на остановке общественного транспорта, рядом со зданием государственного медуниверситета…