Несмотря на помутившийся от холода и голода разум, она понимала, что остановись она сейчас, всё будет кончено. Все её усилия пойдут прахом. Даже если он её не настигнет, то она всё равно останется в этом проклятом лесу. Но соблазн подарить измученному телу и раненой душе хотя бы капельку сладостного, вожделенного отдыха был так велик. Так велик…
В тот момент она уже не отдавала себе отчёта в том, что делает. Покачиваясь, девушка преодолела ещё с десяток метров и остановилась под кроной пышной сосны. Опёршись о толстый ствол дерева, она медленно осела на промёрзшую землю и уставилась вдаль мутными стеклянными глазами. Её веки будто налились свинцом. Она больше была не в силах противостоять усталости. Та победила.
Она плыла по длинному тёмному коридору. Казалось, её ступни не касаются пола. Приятные чувства овладели ею. Она ещё никогда в жизни не ощущала себя настолько расслабленно и безмятежно. В какой-то момент она очутилась в просторной светлой комнате. Обстановка была незнакомой, но она точно знала, где находится. Это была гостиная старого загородного дома её бабушки, где она каждое лето проводила несколько недель со своим отцом. Поездки туда продолжались до тех пор, пока папы не стало. Уже больше 8-ми лет она под различными предлогами всеми силами избегала посещения этого места, поскольку то навеивало ей горькие воспоминания о сладких временах прошлого, которые больше никогда не вернутся. Внезапно она услышала до боли знакомый голос. Это был голос её папы.
– Ещё не время, – едва различимо прошептал он.
– Но я так хочу к тебе, папочка. Здесь так хорошо, – взмолилась она.
– Ещё не время, – вновь повторил бархатистый голос, доносящийся из ниоткуда.
– Я больше не могу… Пожалуйста, не бросай меня одну. Я хочу быть с тобой. Забери меня домой, прошу…
– Ещё не время, милая. Ещё не время… Ты должна проснуться.
– Нет, я не хочу… Я останусь с тобой…
– Проснись, дорогая. Проснись!
В этот момент она открыла глаза.
В голове прояснилось, будто ту окунули в бак с ледяной водой. Она окончательно вырвалась из цепких когтистых лап смерти, которые уже впились в её плоть и в любое мгновение были готовы утащить девушку в непроглядную пучину вечности. Осознание реальности вернулось к ней. Она была рада, что жива, но уже через мгновение вновь содрогнулась от ужаса. Она услышала звуки. Ясные, отчётливые звуки. К ней кто-то приближался.
У неё всё сжалось внутри. Хрупкое тельце конвульсивно затряслось, но не от холода, а от проникающего в недры души страха, который постепенно подчинял её волю. Она была не в состоянии противостоять ему. Ритм её дыхания участился. Грудь вздымалась, словно в спазмолитическом припадке. Она плотно прижала ладони ко рту, чтобы не закричать. Бежать было некуда. Парализованная ужасом, девушка продолжала неподвижно сидеть в своём ненадёжном укрытии. Всё нарастающий хруст приближался. Причём приближался стремительно. Она не была очень набожным человеком – практически не бывала в церкви и знала лишь одну молитву, которой в далёком детстве её научила мама. Раньше она никогда к ней не прибегала, но сейчас, казалось, было самое время сделать это. Зажав в ладони маленькое серебряное распятие, висевшее у неё на шее, девушка, крепко зажмурившись, стала повторять про себя заветные строки, которые теперь, возможно, были её последней надеждой.
Хруст был слышен всё отчётливее и отчётливее, когда вдруг стих. Девушка замерла, прислушиваясь. Напряжённое ожидание сводило с ума. Она не решалась открыть глаза, ей было слишком страшно.
«Он ушёл?» – в её голове забрезжила спасительная мысль.
Однако облегчение длилось не больше какой-то доли секунды, так как раздирающие на куски душу звуки раздались вновь. Но в этот раз это был не только лишь хруст. Теперь девушка могла отчётливо различить дыхание. Больше она была не в силах противиться судьбе.
«Хватит бояться! Будь что будет!» – произнесла она про себя и, собравшись с силами, открыла глаза.